Она не передумала.

Девушка кладёт мои ладони на свою грудь, шире раздвигает ноги и усаживается на мой вздыбленный член — медленно, осторожно. Она целует меня в губы и опускается до самого упора — так, что я могу чувствовать её собой изнутри.

В этот момент Алиса всхлипывает и зажмуривается, её пальцы судорожно сжимаются на моих плечах. Девушка утыкается лбом в мою щёку и медленно вдыхает, а я чувствую, что сейчас умру.

«Не надо так. Нет. Делай же что-нибудь, что угодно, иначе мне придёт конец».

И тогда она начинает двигаться: приподнимается и плавно опускается на меня. Снова и снова. И с каждым движением тихо стонет и впивается в меня ногтями. Целует, переводит дыхание и продолжает.

У меня никогда в жизни ещё не было такого секса — ослепительно прекрасного и умиротворяющего одновременно. Алиса опускается, позволяя мне туго наполнить себя до краёв, а затем приподнимается, заставляя неистового желать повторения следующего движения. Я глажу её грудь, её мягкий живот, сжимаю пальцами её бёдра и притягиваю к себе всё ближе.

А Алиса стонет всё чаще, целует меня всё грубее, прикусывает мою нижнюю губу, и я ощущаю, как напрягаются изнутри все её мышцы.

— Боже… — Вдруг хрипло шепчет она.

И её глаза закатываются, а дыхание тяжелеет.

Алиса зажмуривается и льнёт ко мне, всё увеличивая темп.

Я стискиваю её, пытаясь удержать на себе, и помогаю встречными движениями бёдер. Надавливаю сильнее — и внутри, и снаружи. Алиса дрожит, а я собираю губами пот на её коже. Мы целуемся, и наши поцелуи так же глубоки и отчаянны, как толчки, с которыми я проникаю в неё и насаживаю на себя до предела.

Алиса стонет, и я тоже издаю какие-то звуки — не узнаю свой голос.

Не помню, чтобы когда-либо в жизни издавал что-то подобное.

Меня трясёт, но её трясёт ещё сильнее.

Мы держимся друг за друга, и наши сердца наполняют комнату до краёв своим громким стуком. Больше никаких других шумов, только мы, наше сердцебиение, и наше дыхание. Больше никого во всей Вселенной — только я и она.

Наконец, Алиса падает на меня, в последний раз громко вскрикнув. Роняет голову на моё плечо и облегченно выдыхает. Стиснув её крепче, я тоже кончаю — остро и ярко. Всё моё тело наполняет расплавленный металл, становится так жарко, будто я умираю и перерождаюсь.

А потом меня отпускает, и я закрываю глаза.

Мне не хочется отпускать Алису. Непослушными руками я глажу её влажную спину и упругие бёдра, но она никуда и не спешит. Лежит на мне, играет пальцами в моих волосах, нежно трётся щекой о мою шею и улыбается. Я всё ещё в ней, а ощущение такое, будто, наконец-то, дома.

— Кукушка, кукушка, а сколько мне ещё холостой ходить осталось, а? — Дразнит Катюха, бесцеремонно заваливаясь задницей на край моего рабочего стола.

— Если ты не обратишь внимания на Усова, который вечно на тебя пялится, — киваю я в сторону кабинета менеджера отдела подписки, — то годков эдак так до…. У-у-у, получается, что до конца жизни!

— Ни фига себе накуковала! — Возмущается Морозова. — Это что, по-твоему, если я не сойдусь с Усовым, то мне до конца жизни в девках ходить?! Нормально! По-твоему, он — единственный мой шанс? Я что, настолько бесперспективна?