— Хорошо, давай. — Улыбаюсь я, глядя на то, какой крохотной кажется её ладошка по сравнению с моей.

— А то я та-а-ак устала: целый день на каблуках! Мне не хочется уже никаких ресторанов, хочется забуриться в тапки и плюхнуться дома на мягкий диван!

При упоминании дивана мы оба едва ли не краснеем. Похоже, та ночь запомнилась нам обоим.

— Тогда поехали, — говорю я.

Помогаю ей сесть, вручаю пакет, и мы едем в уже знакомую мне квартиру с видом на парк.

Через полчаса мы сидим перед телевизором и смеёмся над каким-то stand up- шоу. Не стали заморачиваться по поводу сервировки: просто подвинули столик, разложили на нём контейнеры с едой, принесли столовые приборы, напитки, а сами развалились на диване.

— Целый день почти ничего не ела, — с набитым ртом говорит Алиса, — всё тошнило, тошнило, а тут вдруг аппетит! Прости, если я сейчас напоминаю Коржика из «Улицы Сезам», я просто не могу это контролировать! Я сейчас способна съесть всё, что не приколочено!

Она выглядит милой и забавной.

Ей неловко, а я вдруг понимаю, что мне с ней, здесь, в этот момент максимально комфортно. Никаких условностей, никаких приличий, нарядов, прямых спин и вежливых фраз. Только её забавные усы из соуса над верхней губой, и удовольствие от того, что мы оба можем побыть самими собой.

— Мне нравится, как ты ешь. — Признаюсь я.

Алиса перестаёт жевать, и по её лицу я вижу, что сморозил очередную глупость. «Нравится, как ты ешь» — комплимент сомнительный, хоть и чистая правда.

А ведь я сказал именно то, что хотел сказать. Наверное, женщины хотят слышать о том, как они прекрасны и обворожительны, но, увы, я не мастер красивых слов. Мне нравится, как Алиса ест. Нравится! И как она смотрит на меня сейчас, и как улыбается, когда ей хорошо, и как поджимает губы, когда ей грустно.

Мне нравится в ней всё.

А сейчас ещё хочется добавить, что я заметил: она теперь следит за своим питанием, и это важно для меня, как для врача. И как для мужчины тоже важно, ведь я хочу, чтобы это женщина была моей. И…

Господи, как же полезно иногда молчать и не произносить вслух всё то, что приходит в голову! Больше молчишь — меньше шанс в очередной раз выставить себя идиотом!

— Это интерефно. — Замечает Алиса.

Делает губы трубочкой, и кончики спагетти исчезают у неё во рту.

— Подожди. — Я отставляю тарелку на стол и беру салфетку. — Вот так. — Осторожно касаюсь ею пространства над верхней губой Алисы. — И здесь…

Я вытираю её рот, а она не смотрит на меня.

Мы молчим.

— Прости… — Выпаливаю я, кашлянув.

— Ничего. — Алиса облизывает губы и ставит на стол контейнер с едой.

Она не говорит ни слова, но дышит так часто, что я чувствую её дыхание на своей коже.

— Я испортил тебе аппетит? — Спрашиваю я.

Мой голос звучит сипло, и не он один меня предаёт — тело в этот момент тоже уходит в подрывную деятельность: отправляет шляться по спине целую россыпь мурашек.

«Пожалуйста, верните смешную передачу по телевизору, наш смех, еду и уберите к чёрту это ощущение неловкости!»

Кажется, я облажался…

— Нет. — Тихо отвечает мне Алиса, придвигаясь.

А какой был вопрос?