Она оставила Гарри читать газету и пошла приготовить ужин — четыре котлетки и осенние овощи из ее огорода. Поставив их на плиту, она кликнула его, и, сидя рядом, они продолжили разговор про Джорджа.

— Если бы у меня был ребенок… — начинала она.

Потом Гарри, как мог, проконсультировал ее насчет вложения капитала, они прогулялись по саду, останавливаясь то тут, то там: здесь когда-то стояла бетонная скамья, а здесь был теннисный корт…

— Ты ведь помнишь…

И после этого хлынул поток воспоминаний: день, когда они наснимали кучу фотографий — например, Джеф верхом на теленке; набросок, который сделал Гарри: Джеф и Роксана лежат, раскинувшись, на траве, головы их почти соприкасаются. Они собирались построить закрытую галерею, которая соединяла бы рабочий кабинет в бывшем гараже с домом, чтобы Джефу легче было туда попадать в дождливые дни, — строительство начали, но от галереи ничего не осталось, кроме покосившегося треугольного фрагмента, который по-прежнему лепился к дому и напоминал поломанную клетку для цыплят.

— А мятные напитки!

— А записная книжка Джефа! Помнишь, Гарри, как мы хохотали, когда нам удавалось стибрить ее у него из кармана и зачитать вслух его наброски? И как он бесился?

— С ума сходил! Он так трясся над своими сочинениями.

Они немного помолчали, а потом Гарри сказал:

— А мы ведь тоже собирались здесь поселиться. Помнишь? Мы хотели купить соседние двадцать акров. И какие предполагали закатывать пирушки!

Новая пауза, на сей раз ее прервал тихий вопрос Роксаны:

— Ты о ней хоть что-нибудь знаешь, Гарри?

— Ну… да, — ответил он сухо. — Живет в Сиэтле. Вышла замуж за какого-то там Хортона, крупного деревообработчика. Насколько понимаю, он ее много старше.

— И как она себя ведет?

— Нормально — ну, судя по тому, что я слышал. Видишь ли, теперь у нее есть всё. А с нее ничего не требуют, только наряжаться для этого типа к ужину.

— Понятно.

Он без всяких усилий сменил тему:

— Ты не собираешься продавать дом?

— Вряд ли, — ответила она. — Я столько здесь прожила, Гарри, что переезжать будет слишком мучительно. Я подумывала выучиться на медсестру, но тогда, разумеется, придется ехать в другое место. Мне больше нравится идея пансиона.

— В смысле, ты там хочешь жить?

— В смысле, я хочу его держать. Что такого аномального в том, что женщина держит пансион? Ну, я в любом случае найму негритянку, у меня будет человек восемь жильцов летом и два-три — зимой, если повезет. Разумеется, дом придется перекрасить и заново отделать изнутри.

Гарри обдумал эту мысль:

— Роксана, но почему… нет, разумеется, тебе виднее, но меня это все равно ошарашило. Ведь ты приехала сюда невестой.

— Наверное, — сказала она, — именно поэтому меня и не тяготит мысль, что я останусь здесь в качестве хозяйки пансиона.

— Мне вспоминается то печенье.

— А, печенье! — воскликнула она. — Знаешь, мне ведь рассказали, с каким аппетитом ты его слопал: выходит, не такая уж была гадость. У меня в тот день было скверное настроение, и все же, когда сиделка мне про это рассказала, я засмеялась.

— Я обратил внимание, что эти двенадцать дырок от гвоздей, которые забил Джеф, все еще там, в библиотеке.