Зерно упало на удобренную почву: доведя девицу до почтового отделения, Епишко набрался духу для разговора с заведующей — и написал заявление. Справку на совместительство он взял без труда. Несложные арифметические выкладки: скоро серый костюм-тройка перейдет в его собственность.

«И шил костюмы, элегантней чем у лорда», — украдкой насвистывал он по утрам, скача по лестницам и лифтам и звоня в звонки.

— Прирабатываю, — небрежно ответил он на вопрос Звягина, почему утром его никогда нет, коли работает он вечерами.

— Дело. Правильно, — отреагировал Звягин, тщательно организовавший всю эту тайную акцию с телеграммой, девицей и заведующей. Трудно было лишь одно — незаметно выспросить у Епишко о знакомом в другом городе: адресное бюро и междугородный телефон функционировали исправно, знакомый и заведующая оказались понятливы, а девица попалась просто прелесть и коробку шоколада отработала на пять баллов.

…Нет, Епишко не выглядел еще суперменом, но уже не выглядел пугалом. Не выделялся из толпы: человек себе как человек, самый средний. И даже если он ступал из автобуса в лужу, или ронял деньги у кассы, или попадал без зонтика под неожиданный дождь, — это не выглядело уже комедией из немого кино, равно как и трагедией измученного издевкой судьбы человека: ну, чего не бывает, какая ерунда.

Епишко стал-таки костюмовладельцем, но Звягин опасался, что после исполнения мечты он может остыть, захандрить: чего добиваться дальше-то?.. «Поддернуть его, поддернуть, да у-ухнуть!»

— Ничего костюмчик, — кивнул он, обойдя вокруг Епишко. — Носи небрежнее, не жмись. А вот скажи: ночью снимут его с тебя, ограбят, — что будешь делать?

— Нечего ночью невесть где шляться, — предусмотрительно возразил Епишко, запахивая пиджак поплотнее.

— Ну а — прямо в парадной? В общем — снимут?

Епишко вздохнул, подумал:

— Куплю другой…

— На какие деньги?

— Заработаю. — Епишко понял условия игры и улыбнулся.

— А с почты уволят? Ну не понадобишься ты им больше?..

— Что, работ мало, что ли, — сказал Епишко. — Да ладно вам меня экзаменовать, Леонид Борисович, что я, мальчик…

В последнее воскресенье сентября они поехали за грибами — подальше. Поездка планировалась как важная воспитательная акция. Звягин облачился поверх всего в старый маскомбинезон: комбинезону этому отводилась не последняя роль.

— Нож? Спички? Компас? Пошли…

Они углубились в черно-желтый лес, шурша палой листвой.

В лесу Епишко заблудился.

— Э-ге-геээ! — заорал он.

Дальнее эхо аукнуло в чаще и смолкло. Откуда-то — с неожиданной стороны — донесся еле слышный отзыв. Епишко с кликами и треском ломился в том направлении — но отзыв оказался сбоку, потом едва различимо долетел сзади, — и исчез вовсе.

Ему стало страшно. Панически заметался туда-сюда, нервно вскрикивая. Достал компас и непонимающе смотрел на пляшущую стрелку: где что?

Устав, перевел дух, утер пот. Спокойно. Звягин его уже наверняка ищет. Конечно ищет! И главное — не блукать без толку, бредя невесть куда, а оставаться на месте и ждать помощи, регулярно подавая сигнал.

«И вот этот паршивец, — рассказывал Звягин, — преспокойно садится под дерево и жует бутерброд, время от времени трубя, как слон: мне, значит, ориентир дает. Дождь пошел — так он под старую ель перебрался. А еще час-другой — и темнеть начнет!»