– Нам будет здесь хорошо, – прошептала я и потерлась ногой в шерстяном носке о твою ногу.

– Мне казалось, нам и раньше было хорошо.

Наверное, она увидела в лунном свете мой силуэт. Тонкая ночная рубашка едва прикрывала соединение наших тел, мой кошачий изгиб и груди, нависшие над твоим лицом.

Я протяжно застонала, опершись руками об изголовье кровати. В комнате царил бардак. У встроенного шкафа пока не было дверей, поэтому его содержимое находилось на виду: горы грязного белья, которое надо постирать, ряды вешалок с вещами из химчистки, которые надо распаковать, коробка с одеждой на благотворительность, которую надо вынести. Я погрязла в бесконечных «надо». Мы переехали, так и не закончив ремонт, и конца ему не предвиделось.

Иногда я скучаю по прежней будничной суматохе.

Я не услышала ни скрипа двери, ни топота босых ног по новенькому паркету. Заметив Вайолет, ты выругался, отпихнул меня и прикрылся. Возвращайся в постель, все в порядке, спокойно произнесла я. Она спросила, чем мы занимались. Ничем, ответила я. О господи, Блайт, пробормотал ты, словно это я во всем виновата.

В некотором роде я, конечно, виновата, точнее, моя овуляция. Ты выдохся и больше не мог продолжать. Я заплакала в подушку. Ты погладил меня по спине и поцеловал в шею. Стало ясно без слов – ты меня любишь, однако заниматься любовью не готов. Попробуем в другой раз, сказал ты.

Ты не хочешь второго ребенка, обвиняющим тоном заявила я. Почему?

Мы молча лежали рядом.

Хочу, через пару секунд прошептал ты и легонько погладил меня по волосам.

Ты лгал, но мне было все равно.

Я повернулась к тебе и принялась ласкать, пока ты не поддался. Я впустила тебя в свое лоно, представила, что в моей жизни все другое – и ты, и эта комната, и материнство, – и попросила не останавливаться.

Тремя неделями ранее, чистя зубы, я вновь заговорила об этом. Ты сплюнул в раковину и оторвал зубную нить. Посмотрим. Попозже.

В твоем голосе послышались необычно резкие нотки. В другое время, при других обстоятельствах я бы насторожилась, но тогда я не приняла их во внимание. Дело было не в тебе, а во мне. По моему мнению, единственное, что могло сохранить нашу семью, – второй ребенок. Только он мог исправить наши предыдущие ошибки. Раз за разом мои мысли возвращались к тому, зачем мы родили Вайолет, – ты хотел семью, а я хотела сделать тебя счастливым. А еще я намеревалась опровергнуть свои сомнения и доказать, что моя мать ошибалась.

Однажды ты поймешь, Блайт. Женщины в нашей семье… не такие, как все.

Я хотела получить новый шанс стать матерью.

Я не могла смириться с тем, что проблема во мне.

Провожая Вайолет в детский сад, я указывала ей на младенцев. Разве не славно иметь братика или сестричку? Она редко удостаивала меня ответом, мысленно пребывая в своем мире. Впрочем, увеличившаяся дистанция заметно облегчила жизнь нам обеим. Как-то раз у входа в сад мы встретили маму с новорожденным, примотанным к груди. Она осторожно наклонилась, чтобы поцеловать старшего сына на прощание.

– С двумя, должно быть, нелегко приходится, – с улыбкой заметила я.