— У нас нет доказательств, что она не пыталась обратиться в полицию, — сказал он и подумал: «Хочу ли я, чтобы она была мертва, но невиновна, или жива, но виновна?» Он принялся тщательно обследовать ванную. Он даже провел пальцем по трубам. Потом выпрямился и сказал раздраженно: «Здесь нет ничего». Он вспомнил, что ей предстояла репетиция.

— Я хочу позвонить по телефону, — сказал он.

— Дальше по улице, в конторе агента.

Матер позвонил в театр. Там никого не было, кроме сторожихи. Она сказала ему, что никто не пропустил репетицию: режиссер мистер Колльер всегда вывешивает имена прогульщиков у двери на сцену, он очень заботится о дисциплине, мистер Колльер. Она помнит, что была одна новенькая, она заметила, когда пришла убирать театр, как та выходила с каким-то мужчиной после репетиции. Мужчину она не знает. Может быть, это один из тех, кто финансирует представление.

— Одну минутку, одну минутку, — сказал Матер.

Ему надо было решить, что делать дальше, она была девушкой, которая дала агенту краденые деньги, ему надо было забыть, что она — та самая Энн, на которой он так надеялся жениться к рождеству, которая так ненавидела неразборчивость своей профессии, которая обещала ему в тот вечер, в автобусе, что ни за что не будет иметь ничего общего ни с богачами, которые финансируют постановки, ни с теми, кто крутится у дверей на сцену.

— А где я могу найти мистера Колльера? — спросил он.

— Он будет вечером в театре. В восемь репетиция.

— Мне он нужен сейчас.

— Ничего не получится. Он уехал в Йорк.

— Где я могу найти кого-нибудь из девушек, которые были на репетиции?

— Я не знаю. У меня нет адресов. Они живут по всему городу.

— Должен же быть кто-нибудь, кто прошлым вечером…

— Но вы, разумеется, можете найти мисс Мэйдью.

— Где?

— Я не знаю, где она остановилась. Вам достаточно взглянуть на объявления о базаре.

— О базаре? Что вы имеете в виду?

— Она открывает благотворительный базар в два часа.

Сквозь окно конторы Матер увидел Сондерса. Он повесил трубку и подошел к нему.

— Есть новости?

— Да, — сказал Сондерс.

Суперинтендант рассказал ему обо всем, и он был глубоко огорчен. Он любил Матера, который помог ему подняться по лесенке чинов в полиции и убедил начальство, что заика может быть таким же хорошим полисменом, как и победитель конкурса чтецов. Но он любил бы его и без этого, за душевные качества.

— Ну, выкладывайте.

— Это о вашей д-девушке. Она исчезла, — он выложил новости сразу, на одном дыхании. — Ее хозяйка позвонила в участок и сказала, что ее н-не было всю ночь и что она не вернулась утром.

— Сбежала, — сказал Матер.

— И не думайте, — сказал Сондерс. — Вы сами в-велели ей сесть на н-ночной поезд.

— Вы правы, — сказал Матер, — я об этом забыл. Значит, она его встретила случайно, Сондерс. Возможно, она уже мертва.

— З-зачем ему это? Мы его ловим только за кражу. Что вы сс-собираетесь делать дальше?

— Вернуться на станцию. А затем к двум часам, — улыбнулся он жалко, — на благотворительный базар.

Викарий был взволнован. Он не слышал Матера. У него своих забот хватало.

Сухая бойкая женщина с брошкой-камеей в волосах просунула голову в дверь.