— Так какого цвета они были?

— Зеленые с золотыми точками.

— Во что она была одета? Не заметили?

— Разумеется, заметил, — сказал мистер Грин. Он очертил в воздухе руками. — Что-то темное и мягкое. Понимаете, что я имею в виду?

— Шляпа? Соломенная?

— Нет, не соломенная.

— Фетровая?

— Весьма возможно. Тоже темная, я обратил внимание.

— Вы бы ее узнали, если бы снова увидели?

— Конечно, узнал бы, — сказал мистер Грин. — Никогда не забываю лиц.

— Хорошо, — сказал Матер, — можете идти. Возможно, вы потом нам понадобитесь, чтобы опознать девушку. Банкноты мы оставим у себя.

— Однако, — сказал мистер Грин, — это настоящие деньги. И они принадлежат компании.

— Считайте, что дом все еще продается.

— Контролер пришел, — сказал суперинтендант. — Разумеется, ничего полезного для нас он не помнит. Если читать рассказы, то в них люди всегда что-то запоминают. Но в жизни говорят, что она была одета во что-то темное или во что-то светлое.

— Вы послали кого-нибудь осмотреть дом?.. Значит, она отправилась туда прямиком со станции. Почему?.. И зачем притворяться, что покупаешь дом, платить крадеными деньгами?

— Такое впечатление, что она очень хотела, чтобы дом не достался другому покупателю… Как будто у нее там было что-то спрятано.

— Пусть ваши люди обыщут дом, сэр. Разумеется, они многого не найдут. Если бы там что-нибудь оставалось, она бы вернулась подписать бумаги.

— Нет, она боялась, что мы узнаем номера ассигнаций — деньги-то краденые, — сказал суперинтендант.

— Знаете, — сказал Матер, — я этим делом не очень интересовался. Оно показалось мне мелким, Ловить какого-то воришку в то время, когда весь мир скоро будет драться из-за убийцы, которого не смогли поймать эти идиоты в Европе… Но теперь оно меня захватило. Что-то в нем есть странное. Я говорил вам, что мой шеф сказал о Рэвене? Будто он нарочно оставляет след. Но пока ему удается нас обгонять. Можно взглянуть на показания контролера?

— В них ничего нет.

— Я с вами не согласен, сэр, — сказал Матер, вытаскивая лист из папки на столе. — В книгах пишут правду. Люди обычно что-нибудь замечают. Если бы они ничего не замечали, это было бы странно. Только привидения не оставляют никаких следов. Вот и агент запомнил цвет ее глаз.

— И возможно, ошибся, — сказал суперинтендант. — Так вот, он помнит только, что она несла два чемодана. Правда, и это что-то, но немногого стоит.

— И все-таки на этой основе уже можно строить догадки, — сказал Матер, — не так ли? Разве вы так не думаете?

Он не хотел показаться слишком умным в глазах провинциальной полиции, ему нужна была их помощь.

— Она приехала надолго (женщина может уместить уйму вещей и в один чемодан), или она несла и его чемодан, это значит — он командовал, обращался с ней сурово, заставлял делать тяжелую работу. Это соответствует характеру Рэвена. А что касается девушки…

— В рассказах о гангстерах таких зовут «милками».

— Итак, эта «милка», — продолжал Матер, — из тех девушек, которые любят, чтобы с ними обращались грубо. Если бы она была посильнее духом, он бы сам нес один из чемоданов…

— Ну как, эти чемоданы вам о чем-нибудь говорят? Прочтите протокол и тогда, наверно, сможете дать мне ее фотографию. Вот. Но он о ней ничего не помнит, даже не помнит, как она была одета.