– Проходи, Камонте, садись, – пролаял прокурор. – Начинаем.

Тони медленно двинулся вперед, всем своим дерзким видом выказывая хладнокровие и спокойствие, которого вовсе не ощущал. Опускаясь на стул, он неприязненно глянул в привлекательное, худое лицо Бруно, и тот, заметив его левую руку на перевязи, чуть улыбнулся. Встреча была для них первой.

– Что с рукой?

Тон и манеры Бруно отличала внешняя вежливость, но сквозь них сквозила презрительная насмешливость, от которой у его противника закипела кровь.

– Попал вчера ночью в аварию, – ответил Тони. – Но я не один пострадал, – добавил он с мрачным удовлетворением, вспомнив перевернутую машину с грузом погибших и раненых.

Улыбка Бруно мгновенно исчезла, лицо застыло, лишь глаза пылали лютой злобой. Тони знал по себе, как жаждет сейчас противник добраться до оружия.

– Довольно! – рявкнул прокурор. – Сегодня говорить буду я.

Шесть главных заправил преступного мира Чикаго, представители каждой его грани, кроме жалкого воровства, повернулись к самому влиятельному человеку в правоохранительных органах, избранному доверчивыми горожанами для защиты от тех, с кем он теперь сидел за одним столом. Все главари ему щедро платили, презирая, как всякого предателя, но втайне опасаясь его огромной власти и тех кар, что он мог на них обрушить.

– Эта война должна прекратиться! – гаркнул окружной прокурор, для большей выразительности стукнув кулаком по столу. – В газетах начинается черт знает что, да и кое-кто из крупных политиков обеспокоен. Несколько влиятельных здешних пожаловались губернатору, мол, наш город приобретает дурную славу, сюда боятся приезжать, а это вредно для бизнеса. Поговаривают даже о назначении спецпрокурора – кого-нибудь богатого, смелого и неподкупного – и следственного жюри, которое займется вопросом банд. Вы понимаете, что нам это сулит.

Руководители гангстерских группировок обеспокоенно заерзали. Они действительно понимали, что означает такое расследование: множество неприятностей и, возможно, уничтожение.

– Камонте, – продолжал окружной прокурор, свирепо глядя на Тони, – я знаю: в последних стычках, самых жестоких, виноваты вы с Бруно, да и остальные в стороне лишь потому, что недостаточно сильны для соперничества с вами. В городе хватит места всем, вы должны помириться и работать тихо, каждый довольствуясь своей долей.

– И вы думаете, что этот тип будет соблюдать перемирие? – Бруно презрительно кивнул в сторону Тони.

– Уж ты-то явно не станешь, к бабке не ходи, – вспылил Тони, злобно оскалившись.

– Не решусь, пожалуй… с тобой. Кому охота получить пулю в спину?

– Ах ты, грязный…

– Заткнитесь оба! – рявкнул прокурор. – И прислушайтесь, а нет – вышвырну из города.

– Вы потеряете хороший кусок дохода, – фыркнул Тони, еще не остывший после перепалки с Бруно.

Оскорбленный дерзким замечанием, окружной прокурор нахмурился и с ненавистью глянул на него.

– Лучше иметь мало, чем совсем ничего, – ответил он сквозь зубы. – Еще одна такая выходка, и ты первым вылетишь из города!

Тони притих, хотя в душе все кипело от ярости. Ничего, он еще отправит к праотцам всех своих врагов, возможно, и окружного прокурора. Случались вещи и почище, а тот явно нарывался.