По сравнению с этим вопросы местных эсбэшников относительно наших планов и цели угона глайдера — сущие пустяки.

Я поймал себя на мысли, что в этом столкновении мои симпатии находятся на стороне веннтунианцев. Ведь если нет каких-то конкретных предпочтений, то болеют всегда за слабейшего, правда?

— И это очень хорошо, что они не хотят тратить на нас ракету, — сказала Кира. — Потому что уворачиваться от современной ракеты с интеллектуальным наведением куда сложнее, чем от очереди из импульсной пушки или плазменного заряда. Я не уверена, что на этом бегемоте вообще можно увернуться от ракеты. Хотя…

Интересно, все пилоты ВКС во время боя такие болтливые или мне опять исключительно повезло?

Холден все же умнее меня.

Он решил остаться на земле. И я уже даже не уверен, что, пока я ходил за Кирой, он нашел именно два годных скафандра.

Может быть, это просто такой благовидный предлог, чтобы самому не лезть в пекло… Он сотрудник СБА, а не камикадзе.

Как только я подумал про камикадзе, Кира бросила машину в такую фигуру высшего пилотажа, что небо и земля дважды мелькнули у меня перед глазами, меняясь местами, а тело прочувствовало каждый квадратный сантиметр впившегося в него ремня безопасности.

— Маневр уклонения, — пояснила Кира, стабилизируя летательный аппарат и возвращаясь к прежнему курсу.

Я не успел рассмотреть, от чего именно мы уклонялись. Впрочем, существует теория, что заряд, который тебя убивает, тоже еще никому не удавалось рассмотреть.

Ладно, поскольку вспышек ослепительного света не было и ни по какому темному туннелю я не летел, буду продолжать думать, что мы еще на этом свете.

— «Ястреб», «Ястреб», я Стоун…

— Мы уже в верхних слоях атмосферы, — сообщила Кира. — Ах ты ж, падла…

— Э? — спросил я, отрываясь от передатчика.

В голосе капитана Штирнер неожиданно появилось слишком много эмоций, чтобы последнее ругательство совсем ничего не значило.

— Перехватчики отстали.

— И это плохо, потому что…?

— Либо ракета, либо орбитальный удар. Но я ставлю на ракету.

— Чудесно.

Мое чувство опасности молчало. То ли решило, что предупреждать все равно бесполезно, то ли всецело доверяло девушке, оказавшейся на месте пилота, то ли отказалось работать в принципе.

Наверное, уже пора бросать эту гиблую затею и возвращаться на планету, в теплые объятия эсбэшников Веннту, наверняка жаждущих задать нам несколько животрепещущих вопросов.

— Ракета пошла, — сообщила Кира. — Расчетное время — минута с небольшим.

Вероятно, это все, что нам осталось, — как-то слишком спокойно подумал я, и в этот момент ответил «Ястреб».

— Алекс, я ухожу, — сказал ровный голос Азима. — Внешняя сфера обороны прорвана, станция под огнем и разваливается на части. Корабль цел, но на поверхность я не пробьюсь. Извини.

— Азим! — заорал я. — Ты слышишь меня, Азим?

— Слышу тебя.

— Не надо на поверхность! Мы будем на орбите через… — Я посмотрел на Киру.

— В течение пяти минут, — рявкнула она в микрофон. — Или не будем вообще.

— Координаты? — Азим не стал задавать лишних вопросов, и если и удивился таким новостям, то по его голосу это было совершенно незаметно.