Филарет своим мощным плечом выбил замок.

Нашлась княжна именно там, в библиотеке. Висела у потолка, вздернутая. Вокруг шеи веревка. Под телом стул, упавший набок.

— Призраки забрали-таки невинную душу, — всхлипнула Ириада.

Она стала очень пугливой и суеверной. И свои возрастные болячки объясняла тем, что живет в нечистом месте. Но и уйти с работы не могла. Привыкла к дому, хозяину, да и денег на старость не скопила, профукала все. Было у нее две страсти: морфий, но уже в прошлом, да покер.

— Не они довели девчонку до петли, — не согласилась с ней кухарка. — И все мы знаем, кто…

— Ведьма, — выдохнула горничная и перекрестилась.

Катерина и хотела бы закончить свою мысль, да прикусила язык. Что ей, больше всех надо?

— Кто хозяину сообщит…? — обратился ко всем Филарет. Но посмотрел на Ириаду.

— Только не я, — замотала своей маленькой головенкой, увенчанной жидким пучком, та. — Пусть Катерина. Она ему не чужая…

— Э, нет.

Кухарка не собиралась приносить хозяину дурные новости. И так в немилости.

— Что нужно сообщить Ивану Федоровичу? — услышала она за спиной голос Варвары…

Этой змеи подколодной, доведшей бедную девочку до самоубийства. Да, Катерина, конечно, тоже виновата. Не нужно ей было ничего рассказывать княжне, но она же хотела как лучше…

Прислуга расступилась, давая приживалке графа, а с недавних пор его невесте (об этом знала только бывшая фаворитка и никому не рассказывала) обозреть помещение. Та переступила порог библиотеки и, увидев висельницу, истошно закричала. После чего бросилась к ней, схватила за ноги и начала дергать.

— Что вы стоите? — возмущалась она. — Помогите! Что, если еще можно спасти?

— Ты ей сейчас голову оторвешь, дура, — ругнулся Филарет и оттащил Варвару от трупа. — Не видишь, она окоченела уже? Иди за графом.

— Сними ее. Он не должен видеть…

— Ты мне не указ. Граф скажет — сниму.

— Как дверь ломать, он первый.

— Сломал — починю. Иди.

Филарет не любил Варвару, как многие в доме. Слишком она нос задирала. Кроткой, скромной и благодарной только перед хозяевами себя показывала. А на остальных сверху вниз смотрела. Катерину саму некоторое время назад обвиняли в этом, но та уже об этом забыла.

Но Варвара не думала слушать его. Она осела на пол и забилась в истерике. Самой настоящей, непоказной.

Ей стало невероятно страшно. Вчера она действовала хладнокровно. Убив Елену, она выволокла ее из хода и без чьей-то помощи подвесила тело к потолочной балке.

Да, княжна за последний год исхудала и весила кило сорок пять, но и Варвара не была богатыршей. И все же ей удалось инсценировать самоповешение. Не хватало только предсмертной записки.

Зная, что Елена ведет дневник, Варя стала искать его, чтобы вырвать какую-нибудь страницу, где княжна особенно истерично изливает свою душу, и дописать прощальную строку, но он как в воду канул.

Пришлось взять книгу, которую читала Елена на тот момент, и написать на титульном листе: «Простите… Прощайте!» Поскольку грамоте Варвару учила именно она, та имела похожий почерк.

Уронив стул под телом, она покинула особняк через подземный ход.