— Нет. Я только сейчас понял, каким глупцом был, когда задумывал проект. Он же нерентабельный! При самом хорошем раскладе я всего лишь отбил бы деньги. И то не факт. Но о каких прибылях речь? Да, буржуины валом повалили бы сразу после открытия, но через год перестали бы ездить. В моде эксклюзив. А когда пара сотен человек смоталась в дом с привидениями, то он уже не в тренде.

— Но ты же еще на старости лет собирался перебраться в эти края, — припомнил Семен.

Он натянул на себя несвежие, но проветрившиеся за ночь трусы, затем джинсы.

— Какое-то помутнение было у меня… — Виталя плюхнулся на кровать, которую Семен освободил. — Жить в глуши? Это же не мое совсем! Что мне делать тут? Спиваться? Так я могу этим заняться в Москве или на той же Ибице, где мой покойный папаша умудрился найти себе жену. Там по-любому это делать веселее.

— А с Еленой что думаешь делать? Лолошей то есть?

— Оставаться друзьями. Она хорошая баба. Поэтому не хочется ей пудрить мозги. Не выйдет у нас ничего.

— Кстати, где она?

— Не видел, не знаю.

— А остальные?

— Никого нет. Ты один в доме. Вот я тебя и разбудил.

— Странно, — пробормотал Сема и вместе с Пименовым вышел в кухню.

Там тишина. На столе пустота. Даже сахарница исчезла.

Но мух это не остановило. Летали тучами по помещению, невзирая на то, что в нем нечем полакомиться.

«Дихлофос купить надо», — подумал Ткачев.

Затем открыл холодильник, чтобы найти в нем приятную для питья жидкость. Но увы. Ни сока, ни кваса, ни обычной минералки. Последней он был бы особенно рад.

— Ты что, не привез продуктов? — недовольно поинтересовался Сема.

— Нет. Было как-то не до этого. Но деньги с банкомата снял. Тут всем затаримся.

В принципе в деревне можно было купить любую еду. Овощи, консервированные закуски, зелень, хлеб (многие хозяйки сами пекли), молоко, творог, десерты. Свинину, курятину, крольчатину, говядину. Напитки на любой вкус: соки, компоты, квас, вино, самогон. И все же Ткачев больше доверял магазинным продуктам.

— У тебя хотя бы есть что попить? — спросил Ткачев.

Вода, что стояла в графине, не вызвала желания опрокинуть ее в себя.

— Неа. Всю по дороге выдул. Иди к крану. — Тот находился в огороде.

Вода, что лилась из него, предназначалась и для поливки, и для бытового потребления. В кипяченом виде Сема ее пил, но вот так… из-под крана… Нет уж, увольте.

Тут за окном раздался звук, который раздражал по мере приближения. Сначала это был просто треск, на который можно было не обращать особого внимания, но вскоре он усилился, оттенился повизгиванием, покашливанием и попукиванием, пока не превратился в какофонию.

Ткачев, вылив из чайника остатки воды, подошел с кружкой к окну, чтобы увидеть, как к дому подкатывает старый мотоцикл «Урал».

Сема думал, это тот, что привез Жеку в Васильки. Но нет. Этот был другого цвета- небесно-голубого, а не красного — и ехал так, будто развалится сейчас. Видимо, долго в гараже стоял, и его только завели.

— Это что у вас за летучий голландец? — спросил у сидящего за рулем Лехи Ткачев.

— Купили, — просто ответил тот.

— За сколько?