Еще раз ее набрали примерно через час. Прасковья уже забросила телевизор, отдала его на откуп гомункулу, сама же взялась за книгу. Так вышло, что последние пару недель ей то в интернете попадалось упоминание Проппа, его морфология волшебной сказки, то Надя вскользь посоветовала, дескать, полезно было бы для переосмысления приобщиться (будто что-то понимала, крыса), то в очереди в супермаркете кто-то упомянул впереди стоящий, вот Прасковья и решила послушаться действительности, приобрела Проппа в книжном, но все не могла продвинуться дальше вступления. «Ну не судьба быть тебе прочитанным, Владимир Яковлевич», – подумала Прасковья, когда заиграла мелодия телефонного вызова, и взяла трубку.

Это оказался Сергей.

– Здравствуй, Параша, – приветливо пробухтел он. – Как дела? А то я сижу тут, Ира с мелким к своим опять ушла хвастаться, подумал поговорить.

– Будто ты не знаешь как, – ответила Прасковья. – У тебя как?

– С серединки на половинку, – сказал Сергей. – Все как у людей. Марию тут недавно видел. Она не то что твоя подруга.

– Да уж куда Наде до твоей Марии, да! – с некоторой долей злорадства, но отчасти искренне сказала Прасковья. – Что она? Прокаженных спасает? Исцеляет прикосновением?

– Нет, она просто хорошая, – констатировал Сергей. – А вокруг тебя все какая-то дрянь крутится. Что Надя, что Наташа, что Варя. Егор вот был. А подружки все твои, они ведь все как этот Егор, просто не такие явно злые. Но плохая у тебя компания. Одно только у тебя хорошо. Но это ты не сама выбирала, оно к тебе пришло.

– Ты забыл себя упомянуть в моей компании. Ты почему, кстати, с нового телефона звонишь? Я с прошлого раза номер запомнила.

– Проебал, – коротко ответил херувим.

– Вот видишь, – заключила Прасковья. – А то хорошее, что у меня есть, оно тоже вон с ума сходит, между прочим.

Действительно, получив пульт, гомункул включил научпоп, а сам достал из пакета с елочными игрушками один пластмассовый шарик, давал его в руки Варе, та бросала его на пол, гомункул подбирал его, снова давал ей, и это пока не прекращалось. Шарик со звуком мячика от настольного тенниса отскакивал от пола, если попадал не на половик, Прасковью это слегка раздражало, но нравились радостный смех Вари и довольная возня гомункула.

– В общем, не умеешь ты друзей выбирать, – упрекнул Сергей, а Прасковье почему-то было хорошо от его упрека.

Все было, в принципе, как раньше, футболка у гомункула была синяя, с большим белым смайликом на животе и двумя иероглифами на спине. Сергей был сварливый и даже противный, такой же, как всегда.

– Ты не знаешь, что стало с Егором? – спросила она. – А то мне престол рассказал, но не особо распространялся.

– Вот еще престол до тебя снизошел, – вспомнил Сергей. – К стольким достойным не приходит, а тебя, идиотку, спас, хотя ты сама башку свою дурную сунула. Попробуй в следующий раз, может, он тебя из петли вытащит.

– Ну а все-таки?

Гомункул продолжал играть, но вроде бы навострил уши.

– Да что с вами такими может случиться? – возроптал Сергей. – Не тем ты интересуешься. О спасении бы подумала, о раскаянии, о том, чтобы самоустраниться, а не длить свое существование вопреки природе.