Спартак ее не слушал. Он стянул тунику и оставил ее висеть на левом запястье. Осторожно подняв первый тюфяк, фракиец заглянул под него. Пусто. Он оттащил его в сторону и прислонил к стене. Потом приподнял край второго тюфяка.
— Вот она! — воскликнула Ариадна, указывая на свернувшееся кольцами гибкое тело. — Дай я ее возьму.
Но Спартак ее опередил. Откинув тюфяк, он набросил тунику на змею, прыгнул и схватил ее пониже головы.
— Ага, попалась! — прошипел он.
— Что ты делаешь? Ты же ее терпеть не можешь! — Девушка подала корзинку, чтобы Спартак мог бросить змею туда.
Спартак подождал, пока она закрепит крышку.
— Верно. Но страху надо сопротивляться. Как говорится, если чувствуешь, что у тебя за спиной демон, повернись и встреть его лицом к лицу. — Он вытер лоб и улыбнулся.
— Она могла тебя укусить! В следующий раз дай мне это сделать самой! — огрызнулась Ариадна, раздраженная тем, что ему хватило дерзости прикоснуться к святыне. А еще она перепугалась того, что могло произойти.
— В следующий раз?! Если бы ты закрыла корзину как следует, мы бы вообще это не обсуждали сейчас! — не остался в долгу он.
— Никогда больше не трогай ее! — вспыхнула Ариадна, покраснев от гнева и неловкости.
Увидев, что она не в духе, Спартак решил не обращать на нее внимания.
Ссора повисла в воздухе, словно дурной запах, и они молча стали укладываться спать. Спартак задул масляную лампу и лег рядом с Ариадной. Они лежали так близко, что могли коснуться друг друга, но ни один из них этого не делал. И ничего не говорил. Несколько мгновений спустя Спартак случайно задел ее ногой. Прежде чем он успел извиниться, девушка развернулась к нему:
— Этот брак — лишь удобное прикрытие. Так что даже и не думай!
В полумраке она увидела, как дрогнули его губы.
— Я коснулся тебя случайно. И я никогда не предполагал, что наш «брак» станет чем-то иным.
Ариадна чувствовала себя одураченной из-за того, что он не пытался спорить: она ведет себя как ребенок! Но извиняться девушка не стала. Последним мужчиной, прикасавшимся к ней, был ее отец. «Гореть ему в царстве Гадеса!» В душе ее всколыхнулась волна ненависти ко всем мужчинам. «Ты делаешь вид, что хочешь замуж, но на самом деле никогда никого к себе не подпустишь». Да. Ей слишком страшно. «Прекрати. На свете есть порядочные мужчины, которые не ведут себя так, как мой отец. И Спартак — один из них». Иначе почему она ждет его прикосновений?
Спартак смотрел на очертания ее фигуры, как опускается и поднимается ее грудь при каждом вздохе. «И чего эта треклятая женщина такая колючая?» Он вдруг ухмыльнулся. «Но при этом чертовски привлекательная. Может, в конце концов она все-таки передумает». И с этой мыслью он закрыл глаза и провалился в сон.
Когда он начал тихонько похрапывать, Ариадна расслабилась. Из-за облаков вышла луна, и комнату залил мягкий желтоватый свет. Спартак не шевелился, и Ариадна, к собственному потрясению, поймала себя на том, что исподтишка рассматривает его. И увиденное наполнило ее постыдным удовольствием. От уголков его глаз расходились морщинки часто улыбающегося человека — прежде Ариадна их не замечала, — а отдельные волоски в его шевелюре сверкали белизной. У шрама на носу и щеке по сторонам располагались точечки — следы шва. Лицо, шея и руки были темнее тела, скрытого под туникой. Все в Спартаке, от твердого подбородка до сухощавых, но крепких мускулов, говорило о силе. Ариадна обнаружила, что ее это успокаивает, и когда ей неизбежно вспомнился Фортис, она без труда выбросила того из головы.