— Что ты хочешь? — наконец спросил Хектим.

— Только один вопрос. Когда Абдулхан Нурадин покинет английскую резиденцию?

— Значит, охота идет все-таки на Нурадина, — тихо произнес афганец. Только сейчас до него дошло, какую он допустил ошибку. Стратегическую ошибку: «поставил не на ту лошадь», как говорят англичане. Считал, что мишенью для спецназа может быть кто угодно, от западных шпионов до президента Раббани, только не Абдулхан, он ведь был крайне доступен (у самой границы). И вот где разгадка уничтожения штаба таджиков, просто Нурадин немного раньше уехал в Кабул, и это спасло ему жизнь. Но именно это может стоить жизни ему, Мансуру Хектиму.

«Нет, должен же быть какой-то выход?» — Мозг опытного контрразведчика напрягся в поисках варианта спасения, наконец он произнес:

— А что я с этого буду иметь?

— Честно? — усмехнулся Чечетов.

— Честно.

— Ты умрешь легко и мгновенно.

От этой искренности Хектима аж передернуло, едва не заикаясь, он спросил:

— Но почему?

— Оставлять тебя в живых, Мансур, себе дороже, — последовал лаконичный ответ. Теперь все встало на свои места; веры предавшему никогда не будет. Изменивший единожды становится изгоем, «прокаженным», как для своих бывших товарищей, так и для новых, которые этого никогда не забудут и будут ждать его первой ошибки, чтобы расправиться в назидание другим предателям. Вот почему отказался от сотрудничества мятежный генерал Дустум. И по этой же причине Чечетов его не оставит в живых.

— А если я не скажу? — все еще цепляясь за жизнь, спросил Хектим.

— Мансур, — улыбаясь, произнес майор и, как бы журя неподготовленного ученика, покачал головой, — у нас достаточно способов заставить тебя говорить, даже не применяя физического воздействия. Ты ведь это хорошо знаешь? Или не веришь на слово?

— Верю, — понуро произнес пленный. Ему было известно свойство химического вещества, которое в контрразведке называли «сыворотка правды», или «правдодел». Но жить так хотелось

— Отпусти меня, Чечетов, — почти скуля, произнес он, — в Кабуле, кроме Нурадина, есть еще американец Фишер, англичанин Д’Олэнторн, они там со своими командос не могут поделить таджиков. А резиденцию охраняет полк моего брата. Стоит мне только шепнуть одно слово — и их всех вырежут. А хочешь, Сулейман поднимет в городе восстание со своим полком, а тем временем я проведу твоих людей в президентский дворец, там Раббани, Ахмад Шах и другие полевые командиры. Какие мишени, а?

— Заманчивое предложение, — усмехнулся Чечетов, затем его лицо стало серьезным, и он твердо проговорил: — Нет, наша цель — Нурадин.

Потом добавил бессмертную фразу:

— Торг здесь неуместен.

Голова бывшего полковника афганской госбезопасности, бывшего президентского советника, бывшего наемника западных спецслужб и бывшего влиятельного чиновника Кабула безвольно упала на грудь. Сейчас до него дошло, что торга действительно не будет. И теперь у него оставался выбор, как умереть. Выдержав минутную паузу, Мансур поднял голову и, посмотрев прямо в глаза Чечетову, сказал:

— Если я тебе все расскажу, ты развяжешь мне руки и позволишь самому застрелиться.