Что-то разглядевший в дальних зарослях разведчик приник к окуляру карабина и принялся легонько водить стволом из стороны в сторону. У него, в отличие от десантника, имелся крупнокалиберный девятимиллиметровый нарезняк, с вытянутым ложем и прикладом из тёмного ореха. Не знаю, на кого он в здешних лесах с этой дурой охотился, но сейчас она оказалась очень даже кстати.

Нам, как никогда, не хватало банальной связи со второй двойкой. Вряд ли они покинули оговоренные позиции, но скоординироваться всё же не мешало бы.

Выстрел прогремел так неожиданно, что я невольно вздрогнул. Будто мокрой тряпкой по ушам хлестнули. Правда, с уханием ручной гаубицы Павла под названием «Вепрь-Молот» карабин соперничать не мог. Не удивлюсь, если окажется, что во время стрельбы из неё пригибается вся трава в радиусе метра.

Десантник саданул лишь дважды, но этого хватило. Наблюдающий за стычкой через прицел Виктор удовлетворённо цокнул языком:

– Завалили.

– Пойдём смотреть, кого? – спросил я, вытряхивая противный звон из ушей.

– Да, мы и так на всю Ивановскую уже нашумели.

Разведчик пружинисто поднялся и закинул длинную винтовку за плечо. Отличная, всё-таки вещь, но что с ней делать, когда закончатся боеприпасы?

Пока спускались вниз, к догорающему пеньку, мне пришло оповещение о получении целых двадцати очков опыта за его устранение, и серая шкала тут же позеленела на десять процентов. Кушайте, как говорится, не подавитесь. Прямо крохи какие-то, учитывая то, что этот экземпляр оказался аж четвёртого уровня. На полянке, что он занимал, уже можно было в мини-футбол играть, а через колючки по периметру и толстошкурый медведь вряд ли бы продрался.

Объяснение у такой урезанной пайки могло быть лишь одно – опыт разделился на всю группу. Но тогда почему же остальные по-прежнему нулевого уровня? Может, смерть от пули в зачёт не идет? Тогда понятно, почему не капнуло от того подстреленного не пойми кого.

Анвар с Павлом, целые и невредимые, нашлись метрах в пятидесяти от гигантского костра, задумчиво разглядывающие тушу убитой твари, валяющуюся на дне неглубокой рытвины, оставленной вывернутыми корнями упавшей сосны. А там было на что посмотреть.

Существо имело могучее антропоморфное тело, обросшее жёсткой бугристой коркой, отдалённо напоминающей чешую. Непропорционально длинные руки практически доставали до коленей, а ступни достигали размера никак не ниже пятидесятого. В наличии имелись внушительные серповидные когти и клиновидные зубы, не помещающиеся в широкой пасти, идущей от одного заострённого кверху уха, до другого. Голова небольшая, и какая-то приплюснутая сверху, глазки почти не разглядеть за тяжёлыми надбровными дугами.

Массивные пули проделали огромные дыры в бочкообразной грудной клетке, и теперь оттуда вовсю сочилась зеленоватая слизь. А дальше разглядывать сбежавшего из Кунсткамеры урода уже стало некогда, так как над ним неожиданно проявилась пояснялка:

Вурдалак лесной.

Тип – нежить.

Уровень – 2.

– Атас!

Повезло, что топор я повесил на крепкий ремень, презентованный десантником в качестве жеста примирения, и руки оказались свободны. На вычерчивание заклинания ушла ровно секунда, а уже в следующее мгновение чёртов уродец уже прекратил притворятся дохлым куском вонючего мяса. Вскинулся он распрямившейся стальной пружиной, и точно бы успел кого-нибудь нарезать на ломти, не оплети его нижние лапы несколько вовремя выросших корешков. У гворна подсмотрел приёмчик, каюсь за плагиат.