– Чёртов пень, – выругался я, швыряя рацию в костёр.

Та, естественно, не долетела.

– А он здесь причём? – удивлённо поинтересовался Виктор.

– Да не этот, – я досадливо махнул рукой. – Тот, возле которого меня нашли. Видимо, когда вокруг него плясал, она и повредилась.

– Ни разу не угадал, – уверенно заявил мой напарник. – Судя по состоянию, ты её давненько ухайдокал.

– Точно? – не поверил я.

– Пару суток – минимум.

Получается, рация уже была повреждённой, когда я рвал когти из центра реабилитации и разжижения мозгов. Шарахнутый током охранник как раз рухнул на бок, где она висела, вдобавок мне пришлось его ещё и волочить по полу и ступенькам. Вот почему никого не удалось с её помощью услышать…

Кроме, разве что, Дениса.

Замечательно. Я-то думал, что никаких серьёзных последствий, кроме спонтанной смены настроения и провалов в памяти не осталось. А глюки и не думали уходить, заставляя меня общаться с плодом собственного воображения. И даже стандартный шум в эфире не забыли прикрутить. Ведь он стал для меня почти привычным, и без него я быстро бы догадался, что бобик сдох.

Все обитатели центра общались лишь по рациям, никаких мобильников в их руках не наблюдалось. Обдумав этот факт на свежую голову, я пришёл к выводу, что либо в здании стояла какая-то «глушилка», либо девайсы были строжайше запрещены, а связь с внешним миром осуществлялась лишь по проводному телефону. Когда пуповина с цивилизацией разорвалась, у Кирсанского остались лишь генераторы и понемногу сходящий с ума персонал. Так, собственно, я и очутился на свободе.

Знать бы, что же там творится теперь... Все разбежались? Напали монстры? Или психованные начинающие маги разнесли всё по кирпичику? В любом случае, вряд ли в П-образном здании сейчас попивают чаёк, да обсуждают ночное дежурство.

Я поднял лежащую рядом сухую веточку и начертил на земле заветную букву, характеризующую текущую ситуацию в стране, а возможно – во всём мире. И залип в неё, будто японский каллиграф в удачно нарисованный иероглиф. Чем-то манила она меня, будто я забыл что-то важное, и никак не могу вспомнить…

– Эй, ты там заснул, что ли? – Виктор легонько ткнул меня в бок.

– Нет, задумался просто, – я досадливо поморщился.

Чёрт, нужная мысль была уже практически в моих руках, но чужой голос её вспугнул и она стремительно исчезла в водовороте сознания, вильнув на прощание золотистым хвостом. Досадно.

– Давай соберись, я вроде что-то видел.

Странно, разве он не должен выражаться, типа: «засёк движение на полшестого»? Хотя, мне-то что от этого знания... Пальцем погрозить издалека? Огнестрел ведь только у него.

Из-за острого дефицита боеприпасов, мы с Анваром пошли на ликвидацию лишь с холодным оружием – я с верным колуном, а он с самой настоящей кавалерийской шашкой, заточенной до бритвенной остроты. Как оказалось, это семейная реликвия, передававшаяся по наследству, от отца к сыну и так далее. И за столько поколений клинок не стал хуже рубить дурные головы с плеч. На века вещь ковали. Не то, что нынешние гаджеты – попользовался пару лет и выбросил без сожаления.