— Ладно…. Ладно… — Сашка примирительно развел руки в стороны. — Я не знал! Мы это щас исправим! — он шагнул к противнику, протянул руку открытой ладонью вверх. Страж порядка недоумевающее посмотрел на Заречнева, однако незнакомый для него жест понял правильно — заключенный извинялся.

Охранник кивнул головой в знак того, что извинения приняты, шагнул назад, демонстрируя, в свою очередь, правила чести — он ведь вполне мог ударить в челюсть противника, подошедшего слишком близко.

Впрочем, у его коллег было совершенно иное представление о том, как нужно вести себя внутри круга из коек осужденных.

Двое бойцов выскочили из-за спины товарища, дружно напали на Заречнева. Сашка успел обратить внимание, что они при этом как-то неловко и слишком долго размахиваются, каким-то седьмым чувством почувствовал, что вся эта неловкость — суть есть отвлекающий маневр. Он быстро присел, и даже не почувствовал удара коленом в плечо — это еще один боец каким-то непостижимым образом умудрился забежать сбоку и всей массой своего тела врезался в землянина.

Если бы Сашка промедлил на долю секунды, его тело вновь повторило бы полет вдоль коек, поставленных вертикально.

Однако Александр успел.

Страж порядка, набравший немалую скорость, запнулся об своего противника, потерял равновесие, полетел вперед, широко расставив руки.

— О-ох! — отреагировали зрители на внеплановый полет своего любимца.

— Ладно! — громко сказал Сашка, обращаясь, прежде всего, к Стасу. — Если дело так пойдет и дальше, мы толкаться будем тут до второго пришествия! Как можно бить этих монстров?

— Как угодно! Только без крови, и ничего не ломать!

— А по яйцам можно?

— Можно! — Стас впервые за сутки улыбнулся. — Но нежелательно! Отомстят обязательно!

— Ясно! Тогда — что? Вырубаем?

— Ну, ты точно Клоун! — засмеялся Костров. — Наши кости вот-вот начнут трещать, а ты шутишь!

— Да нет, не шучу я…. - едва слышно прошептал Сашка, устремляясь навстречу "стражам порядка".

Время стало тягучим, как кисель, а пространство — плотным, как картон, который приходится резать тупыми ножницами.

Первого "стража" Сашка "уговорил" "отдохнуть" тычком пальцев в область шеи. Второго, пропустив мимо себя, догнал кулаком по мощному загривку.

Третьего, непонимающе уставившегося на медленно падающие тела своих товарищей, быстро хлопнул ладонями по ушам….

Однако с двумя оставшимися пришлось повозиться…..

Почти тридцать секунд пришлось потратить Заречневу, чтобы "достать" сначала одно, затем — второго противника.

В "банке" стало очень тихо.

"Отмороженный" поймал растерянно-недоумевающий взгляд своего нового друга, подмигнул ему. Разбежался, невесомо взлетел на верхнюю грань ристалища.

Однако потом, вместо того, чтобы спокойно спуститься (либо спрыгнуть) вниз, Заречнев совершил поступок, который навсегда вычеркнул его из виртуального списка тех заключенных, которые когда-либо могли пользоваться симпатиями охранников. "Второгодник" посмотрел в озабоченно-удрученные лица осужденных, оглянулся назад, на охранников, начинающих приходить в себя…. А затем он сделал то, что никто и никогда не позволял себе за все время существования Годо — снял брюки и… помочился на охранников сверху вниз, с высоты ограждения арены для боев без правил.