Норе вспомнилось кое-что, что сказала миссис Элм в ее первый визит в Полночную библиотеку.

Каждая жизнь содержит миллионы решений. Больших и малых. Но всякий раз, когда принимается одно решение вместо другого, результат будет другим. Происходит необратимое, что, в свою очередь, приводит к другим изменениям…

Непосредственно в этом времени, в котором она получила магистерскую степень в Кембридже, вышла замуж за Эша и родила ребенка, она не работала в «Теории струн» в тот день четыре года назад, когда туда пришли Дорин с Лео. В этом времени Дорин не нашла учителя музыки, достаточно недорогого, и Лео не занимался музыкой достаточно долго, чтобы понять, что у него есть талант. Он никогда не сидел здесь, бок о бок с Норой по вечерам вторников, и не развивал свои способности, а потом не сочинял дома свои мелодии.

Нора почувствовала слабость. Не просто покалывание и спутанность, но что-то более мощное: ощущение, что она растворяется в пустоте, а зрение при этом мутнеет. Она поняла, что другая Нора готова принять то, что она оставляет. Ее мозг готов заполнить пробелы и найти вполне разумные причины для однодневного визита в Бедфорд, свести на нет свое отсутствие, будто она была здесь все это время.

Беспокоясь и понимая, что это значит, она отвернулась от Лео с его приятелем, пока их вели к полицейской машине по главной улице и весь Бедфорд смотрел на них, и быстрым шагом направилась к парковке.

Это хорошая жизнь… Это хорошая жизнь… Это хорошая жизнь…

Приближаясь к станции, она успела миновать безвкусные красно-желтые зигзаги La Cantina, похожие на мексиканскую мигрень, пока официант внутри снимал стулья со столов. И «Теория струн» вновь была закрыта, а на двери висело написанное от руки объявление:

Увы, «Теория струн» больше не может работать в этом здании. Из-за повышения арендной платы нам это просто не по карману. Благодарим всех наших верных покупателей. Не слишком задумывайтесь, все хорошо. Идите своим путем. Бог знает, где бы мы были без вас.

Точно такое же она видела, когда проходила мимо магазина с Диланом. Судя по дате, написанной фломастером мелкими цифрами почерком Нила, с закрытия прошло около трех месяцев.

Ей взгрустнулось, ведь «Теория струн» была важна для многих людей. И все же Нора не работала в магазине, когда случилась беда.

Что ж. Полагаю, я продала много синтезаторов. И несколько неплохих гитар.

Пока Нора и Джо росли в Бедфорде, они много шутили о своем родном городе, как это бывает у подростков, и обычно они говорили, что мужская тюрьма Бедфорда – внутренняя, а весь остальной город – внешняя тюрьма, и, если есть хоть малейший шанс бежать из нее, нужно им воспользоваться.

Но солнце уже скрылось, когда она подошла к станции, и ей показалось, что все эти годы она неверно смотрела на город. Когда она проходила мимо статуи Джона Говарда[110], автора тюремной реформы, на Сент-Пол-сквер, с посаженными по краям деревьями и рекой позади, отражающей свет, она залюбовалась видом, словно наблюдала его в первый раз.