— Стэлла, — позвала она, тронув её плечо. — Стэлла… — Стэлла повернулась на её голос, и Милана прошептала: — Господи…

Я почувствовал себя лишним. Странное ощущение с учётом того, что это — мой дом, а две сидящие на кровати девушки — моя собственность. Милана прикусила губу, погладила Стэллу по щеке. Та привстала. Медленно, тяжело.

— Мила… — Донёсся до меня её голос. Совсем слабый, тихий, будто шуршание листьев по асфальту.

Очевидно, сил у неё было даже меньше, чем я предполагал. Милана обняла её, погладила по спине, аккуратно прижала к себе и что-то зашептала в тёмные волосы. Слов я не слышал, не слышал больше и голоса Стэллы. Ощущение того, что я не должен смотреть на это, стало ещё сильнее. И какого дьявола?!

Не выпуская подругу из рук, Милана повернулась ко мне, и я заметил стоящие у неё в глазах слёзы. Заметил немую мольбу и сделал шаг к ней.

— Можно я побуду с ней? — спросила она, гладя Стэллу по голове.

Платье с девчонки сняли, и я видел её покрытую следами от плети спину. Коснулся одного, осторожно провёл вниз по выпирающим позвонкам и перевёл взгляд на Милу.

— Оставайся. Но вечером я буду ждать тебя у себя.

Она сглотнула и послушно кивнула. Я убрал руку. Это действительно слишком. Так избить женщину.

8.1

Вандор

Милана была сама не своя. Увидев её, я нахмурился. Губы искусаны, щёки бледные. Мать её за ногу!

— Подойди ко мне, — скомандовал я, едва мы остались наедине в моей комнате.

Она подошла. Я даже испуга в её взгляде не заметил — мыслями она была точно не здесь. Ухватил за подбородок, чуть сжал и отпустил. Какая же она красивая: каждая чёрточка её лица. Глаза, скулы, рот… От неё пахло малиной, и я с наслаждением втянул этот запах. Соприкоснувшись с её кожей, он раскрылся, заиграл новыми нотами, словно бы пропитался ею. Я ощутил, что мне мало. Мне хотелось пробовать её на вкус, хотелось намотать её волосы на кулак и прижать к себе, ворваться языком в её рот. Блядь! В голове была только она, а этот запах… Он и вовсе сводил с ума. Недолго думая, я дёрнул ткань платья, больше похожего на лёгкий тюль. Милана вздрогнула, но ничего не сказала. Отрабатывать пришла, чтоб её!

Настроение у меня весь день было поганое, и я не мог отыскать этому причину. Уж не её подруга тому виной однозначно. Мне и прежде было прекрасно известно, что с непокорными девушками в питомнике обращаются жёстко. И всё же…

— Как твоя подруга? — спросил я у Миланы. Сгрёб её волосы и отпустил.

Вопроса этого она от меня, судя по всему, не ждала. Настроилась на другое? Мне захотелось ухмыльнуться, но ухмылка потерялась, едва я встретился с Миланой взглядом. Вся её решимость куда-то подевалась. Она мотнула головой.

— Что? — грубо, не скрывая раздражения, переспросил я.

Хотел её дико, и плевать на не проходящее грызущее чувство внутри, не оставляющее меня с того самого момента, как я увидел их двоих, прижимающихся друг к дружке, как два замёрзших котёнка.

— Ничего, — отозвалась она и тронула меня. Сама.

Мягко коснулась груди ладонью, провела вверх до плеча, потом — к вороту рубашки. Я почувствовал, как окаменели мои мышцы, а член стал таким твёрдым, что ткань джинсов приносила боль. Расстегнул ремень, затем ширинку. Девчонка посмотрела мне в глаза и принялась опускаться на колени. Я удержал её.