— Ты голодная? — спросил я. Что-то подсказывало мне, что её не только жестоко избили, но и продержали какое-то время без еды. А, может быть, и что-то ещё.

Она не ответила. Так и стояла молча, не сводя с меня взгляда. Пожалуй, Милана была права: в питомнике она бы долго не продержалась. Дикая и слишком… Слишком неподходящая под формат.

Я выдохнул. Неповиновение терпеть я не собирался, и стоило дать это понять ей с первых же минут нахождения в моём доме.

— Если я тебя о чём-то спрашиваю, будь добра ответить, — прочеканил, не отводя взгляда от её лица. — Иначе у нас будут проблемы. Вернее, проблемы будут у тебя, а, как мне кажется, их у тебя и так достаточно. — Дав ей усвоить услышанное, я снова спросил: — Ты голодная?

Она молчала. Смотрела на меня и молчала, вызывая у меня раздражение и злость. И, наверное, стоило бы дать ей лёгкую пощёчину, но делать этого мне не хотелось. Внезапно вспомнилось, как другая девчонка отчаянно пыталась доказать мне, что она тоже человек. Я снова коснулся лица Стэллы, ссадины в уголке рта, на скуле. Что же такого она должна была сделать, чтобы заслужить подобное? Синяки на рёбрах были почти чёрными, с кровоподтёками. Такие могли остаться разве что от ударов ботинками. Мне вдруг явно представилась картина, как на её месте могла бы быть Милана. Что это её бледная кожа вся в ссадинах и кровоподтеках, что это её били ботинками и… Нет.

— Отведи её в комнату, — наконец сказал я охраннику. — Пусть о ней позаботятся. И… поаккуратней с ней.

Закрывшись у себя в кабинете, я налил в стакан виски и сделал глоток. Никогда не был особо жалостливым или сердобольным, однако сцена в гостиной оставила в душе мерзкий осадок. Чёрт подери, я точно пожалею об этом! Сняв трубку, я собрался было приказать горничной, чтобы привела ко мне Милану, но передумал и снова направился к двери. Почему бы не сходить к девчонке самому?

Поднявшись по лестнице, приблизился к комнате и отпер её. Сидевшая на постели Милана тут же уставилась на меня с лёгким испугом. Голубые глаза… Смотреть на неё было легче, чем на Стэллу, да и куда приятнее.

— Я выполнил твою просьбу, — сказал я. — Твоя подруга тут.

Милана встрепенулась, на её хорошеньком личике отразилось столько эмоций, что мне стало даже смешно. Недоверие, изумление, ошеломление. Она вдохнула, губы её шевельнулись, но прежде, чем она успела что-то сказать, я спросил:

— Хочешь её увидеть?

— Хочу, — отозвалась она и встала. — Можно? Прямо сейчас?

Мне подумалось, что с этим стоило бы повременить пару дней. С другой стороны, какое мне дело? Да и коль уж эта Стэлла ей потребовалась, пусть сама с ней и возится.

— Да, — сказал я и отворил дверь, пропуская Милану вперёд.

Она посмотрела на меня. Замялась и негромко проговорила:

— Спасибо.

Я кивнул. Хотел сказать ей, что отработает она сполна, однако промолчал. Думаю, это Милана поняла и без слов. Вместо этого проговорил:

— Учти, за каждый её косяк отвечать будешь ты.

Милана снова посмотрела на меня и тоже кивнула, а после вышла из комнаты.

В спальне, где поселили Стэллу, стоял полумрак. Я усилил освещение и бросил взгляд на постель. Девчонка лежала, сжавшись, и ни на что не реагировала. Увидев её, Милана метнулась к ней и присела рядом.