С т а р и к. Садись, Марина, ничего. (Подпрыгивает в кресле.) Стулья-то какие мягкие у тебя, как перина. А - темно, темновато. Больше нет свету?
М а с т а к о в. Нет.
С т а р и к. Темно живёшь. Хорошо, сыто, мягко, а - темно!
Д е в и ц а. Дух хороший какой, будто ребячьим потом пахнет...
С т а р и к. Сними колпак с лампы!
М а с т а к о в. Зачем?
С т а р и к. Светлей будет. Это глупость - свет прикрывать. Ну, вот... А чем угостишь?
М а с т а к о в. Водки хочешь?
С т а р и к (смеясь). Э, нет! Водочку я не стану пить, нет! Хитрый ты, Гусев...
М а с т а к о в (ударив ладонью по столу). Ну, давай говорить!
С т а р и к (вздрогнув). Ты не стучи зря-то! Ишь, словно из пистолета выпалил... Эти окошки куда выходят? Марина, - взгляни!
М а с т а к о в. Ну, чего же тебе надо, Антон?
С т а р и к (следя за Девицей). На двор, что ли?
Д е в и ц а. На двор. Чёрное крыльцо сбоку...
М а с т а к о в. Чего ты хочешь?
С т а р и к. А чего бы мне, старичку, хотеть?.. Не знаю.
М а с т а к о в. Говори сразу. Не издевайся, Антон, не серди меня...
С т а р и к. А то - что будет?
М а с т а к о в (вставая). А то я...
С т а р и к (откачнулся в кресле). Ну, ну...
Д е в и ц а. Вы не кричите, купец, тут - люди везде у вас, это вам нехорошо. Вы отодвиньтесь.
М а с т а к о в. Молчи, девка!
С т а р и к. Молчи, Марина, ничего! Я его знаю, он хоть горяч, да отходчив... Он добрый.
М а с т а к о в. Что тебе надо, Антон?
С т а р и к. А я ещё не надумал. Ты - потерпи, я исподволь придумаю...
М а с т а к о в. Злой ты человек!
С т а р и к. Мы все одного завода кони, только разной масти.
(Пауза.)
С т а р и к (начинает говорить негромко и жалобно, но - быстро переходит в тон насмешливый и властный). Вот, Митрий, сидим мы с тобой друг против друга, оба - грешники, только я - отстрадал за грехи мои смиренно, но закону, а ты - бежал страдания-наказания. Я - высох до костей, а ты распух в богатстве, на мягких стульях сидя. И вот - встретились мы. Я тебя семь годов искал - была у меня вера, что ты жив-здоров и в добром порядке. Да...
М а с т а к о в. Говори скорее.
С т а р и к. Не торопись, обожжёшься!.. Знаешь - как детишкам за столом говорят, когда щи горячие поданы? Не торопись - обожжёшься! Так вот - искал я тебя. Любопытно мне было поглядеть на смелого человека, который через закон перешёл. Христос за чужие грехи отстрадал, а ты за свой - не восхотел. Ты - смелый!
М а с т а к о в. Я тому греху не причастен, я ошибкой осужден...
С т а р и к. Все мы так говорим пред земным судом, друг пред другом, это я знаю! Я сам так говорил, в своё время...
М а с т а к о в. Я жил доброй жизнью в эти годы...
С т а р и к. Ишь ты что! Нет, Гусев, это не годится! Эдак-то всякий бы наделал мерзостев земных да в добрую жизнь и спрятался. Это - не закон! А кто страдать будет, а? Сам Исус Христос страдал, древний закон нарушив. Закон был - око за око, а Христос повелел платить добром за зло.
М а с т а к о в. Я добра людям не мало сделал...
С т а р и к. Не видать этого. Люди живут, как жили, в нужде да бездолье, во тьме греховной... И всё, будто, хуже живут люди-то, замечаешь, Гусев?