С т а р и к. Вот что-о! Ну, на это ты меня не поймаешь, барынька, нет!

С о ф ь я М а р к о в н а. Послушайте, я понимаю, как глубока обида ваша, как вам хочется отомстить.

С т а р и к. А я думал, у тебя другие слова есть - поумнее, потяжеле... Бойка ты, барынька, а не великого ума...

С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь вы мстите не тому, кто виноват пред вами...

С т а р и к. А если я так понимаю, что все виноваты друг пред другом? Тогда - как?

С о ф ь я М а р к о в н а. Это неверно, несправедливо!

С т а р и к. А по-моему - справедливо.

С о ф ь я М а р к о в н а. Но ведь вы несправедливо страдали, вы?

С т а р и к (не сразу). Ну?

С о ф ь я М а р к о в н а. Зачем же, чувствуя и зная неправду страдания, увеличивать его для других?

С т а р и к. Та-ак! Гусев твой согрешил, а хочет в рай? Это не для него, рай! Это для меня, для таких, как я, несчастных. Так полагается. Закон. А насчёт Гусева: коли я - в горе, так ему - вдвое!

С о ф ь я М а р к о в н а. За что? Какой вы злой!

С т а р и к. Ты, барынька, видно, замуж собираешься за него? За любовника не стала бы стараться эдак. Любовник - прохожий человек, сегодня - рыжий, завтра - чёрный. Эх, вы, бабьё! Утопить бы вас всех надо, да поганого болота нет.

(Софья Марковна молча ходит по комнате.)

С т а р и к (глядя на неё с усмешкой). Что же ещё скажешь?

С о ф ь я М а р к о в н а. Иван Васильевич - хороший человек, он делает много полезного...

С т а р и к. Училище строит? Так... Строить надо не училища, а странноприёмные дома. Народ странствует - приткнуться ему негде.

С о ф ь я М а р к о в н а. Неужели вам будет приятно разбить чужую жизнь, чужое счастье?

С т а р и к. Вот ты и выдохлась вся! А ведь какой птицей, орлом влетела, подумаешь! Счастливых я не люблю, счастливый - он гладкий, за него не ухватишься, выскользнет, как мыло. Нет, барынька, не одолеешь ты меня!

С о ф ь я М а р к о в н а (задумчиво, с тоской). Что же надо сделать, чтобы смягчилась ваша душа, что?

С т а р и к (усмехаясь). А вот - выходи за меня замуж, целуй меня, ласкай...

С о ф ь я М а р к о в н а. Вы - мерзавец!

С т а р и к. Может, я мягче стану после того. А что я мерзавец говорили мне это. И это для меня хорош чин, я с ним доживу.

С о ф ь я М а р к о в н а. Какой ужас... Какая злоба...

С т а р и к. Не согласна? Брось всё это, барыня: волка сахаром не накормишь. Давно обрыдли, опротивели мне люди, а такие вот, чистенькие, особо противны.

С о ф ь я М а р к о в н а (почти кричит, задыхаясь). Послушайте - ведь есть же в душе у вас что-нибудь человеческое?

С т а р и к. Обязательно есть. Ищи! Нет, не можешь ты найти, не найдёшь. Чем тебе утихомирить меня? Никаких силов нет у тебя! Жить мне осталось немного, да и то стариком, без радостей. Молодое моё время я потратил в наказании, там осталась вся сила моя. Ты думаешь, для меня женщина не сладка была? А я - двенадцать лет не касался груди женской, всё на тебя работал да на голубчика твоего. Что мечешься, а? Жгётся правда?

С о ф ь я М а р к о в н а. Вы не тому мстите, кто исказил вашу жизнь, не тому! О, господи!