– Вик, давай мы ее у нас уложим? – предложила Эвелин. – Трикси без вас не испугается?

– Она у Петерсонов, с ней все в порядке, – ответил Вик.

Хорас выпустил руку Мелинды и с усталой улыбкой подошел к Эвелин:

– Пойдем-ка домой. Мы здесь больше не нужны.

– Да, конечно. Может, дать ей еще две таблетки? – тихо спросила Эвелин, раскрыв ладонь с люминалом над чашкой кофе. – Тут всего лишь четверть грана[27].

– Конечно, – сказал Хорас и повернулся к Вику. – Спокойной ночи. Позвони нам, ладно? И не поддавайся… не поддавайся унынию.

Он похлопал Вика по руке. Хотя говорил он тихо, Мелинда услышала, вышла из похожего на транс оцепенения и закричала:

– Не поддаваться? Наподдать ему надо! Чтоб утонул! На дне бассейна ему самое место!

– Мелинда!

– Мелинда, прекрати! – сказал Фил. – Вот, выпей!

Мелинда больше не кричала, но уложить ее в постель в гостевой комнате наверху удалось лишь через час.

Как только она утихла, Фил позвонил в больницу Святого Иосифа в Уэсли. Ему сказали, что Чарльз де Лайл умер.

Около полудня Вик повез Мелинду домой. В машине она не сказала ни слова. Она почти ничего не говорила с одиннадцати часов, когда спустилась вниз, – видимо, еще не отошла от снотворного. Припухшими глазами она тупо смотрела сквозь ветровое стекло. Губы, плотно сжатые, без помады, казались тоньше. Вик оставил ее дома, переоделся в просторные брюки и чистую рубашку и поехал к Петерсонам за Трикси. Наверное, нужно упомянуть о случившемся, подумал он. Будет странно, если он об этом умолчит.

На подъездной дорожке, чтобы не слышали дети, Вик негромко сказал Петерсонам:

– На вечеринке у Коуэнов произошел несчастный случай. В бассейне утонул человек.

– Ох! – воскликнула Кэтрин Петерсон, широко раскрыв глаза.

– Кто утонул? – спросил Петерсон.

Вик назвал имя де Лайла. Петерсоны с ним не встречались, но стали выпытывать все досконально: сколько ему было лет, что он ел – Вик этого не знал – и как долго он пробыл в воде, прежде чем его обнаружили. Вик ответил, что ему это неизвестно, потому что, когда он уходил, де Лайл еще плавал. Наверное, минут семь. Предположительно, его схватила судорога. Петерсоны согласились: да, похоже, что судорога.

Потом Вик отвез Трикси домой. Она была наряжена в свое лучшее платье, потому что они с Джейни Петерсон только что вернулись из воскресной школы. Она рассказывала Вику о пластмассовом самолетике, который запускали резинкой на палочке, – такие были у некоторых мальчиков в школе. Трикси тоже хотела такой, и Вик остановился в городе у газетного киоска и купил ей игрушку с витрины, но мысли его были заняты другим. Ему не давали покоя две мысли: об Уилсонах и о том, что Фил Коуэн спросил у него утром. Больше беспокоил его вопрос Фила. Тот просто озадаченно поинтересовался:

– А Мелинда что, влюблена в де Лайла?

И Вик ответил:

– Фил, я ничего про это не знаю.

Этот вопрос, наверное, пришел в голову всем. Мелинда действительно вела себя так, будто влюбилась в де Лайла. Вик не сомневался, что все это заметили и начнут судачить о том, как она весь вечер обхаживала Чарли, об игре на рояле в четыре руки и о предыдущих любовных похождениях Мелинды. Вик понимал, что его мучает не чувство вины и не страх разоблачения, а острый стыд, вызванный откровенным вопросом Фила. С Уилсонами дело обстояло туманнее. Утром, за кофе и апельсиновым соком, Эвелин сказала: