Поезд приближался.

Внезапно Брайан вытащил руку из кармана:

– Вот, возьмите.

– Что это? – спросил Вик, глядя на костлявый юношеский кулак.

– Они достались мне от отца. У меня их три пары. Они мне очень дороги, но я решил – если вы мне понравитесь – одну пару подарить вам. Надеюсь, вы примете. Вы мне понравились, и вы первый, кто опубликует… опубликует мою первую книгу. – Он осекся, не разжимая кулака.

Вик подставил ладонь и принял крошечный сверток в измятой папиросной бумаге. В свертке оказались гелиотроповые запонки в золотой оправе.

– Отец всегда поощрял мои занятия поэзией, – сказал Брайан. – Я не успел толком рассказать вам о нем. Он умер от туберкулеза гортани. Вот почему он так старался привить мне любовь к свежему воздуху. – Брайан взглянул на приближавшийся поезд. – Вы ведь их возьмете?

Вик стал было отказываться, но сообразил, что это обидит Брайана.

– Разумеется. Спасибо, Брайан. Это для меня большая честь.

Брайан улыбнулся и кивнул, не зная, что еще сказать. Он подхватил чемодан, поднялся по ступенькам в вагон и помахал Вику рукой – молча, будто их уже разделяло много миль.

– Я пришлю вам гранки, как только они будут готовы! – крикнул Вик.

Он положил запонки в карман пиджака и пошел к машине, озабоченно размышляя, проснулась ли Мелинда и договорилась ли встретиться с Камероном в Баллинджере, или где там она собирается подавать на развод. Естественно, в адвокатскую контору она Камерона не приведет, оставит его ждать на улице. Вик хорошо ее знал. Проснется она с похмельной головой, раздражительная, полная разрушительной энергии и жалости к себе, и начнет все это дело. Вик представлял себе лицо адвоката, с которым она будет говорить, – в Бэллинджере или где-нибудь в округе. Может быть, даже в Уэсли – после визита к Уилсонам, чтобы заручиться их поддержкой. Разумеется, адвокату будет известно о Викторе ван Аллене, печально знаменитом рогоносце из Литтл-Уэсли. Вик вскинул голову и стал тихонько напевать – почему-то «Мой старый дом в Кентукки»[40].

Проезжая по центру Уэсли, он смотрел по сторонам, нет ли где-нибудь Дона или Джун Уилсон, и неожиданно заметил, как в квартале от него, на правой стороне улицы, из табачной лавки вышел улыбающийся Камерон, запихивая что-то в карман брюк. Вик, не отдавая себе отчета, остановил машину на обочине, как раз там, где Камерон собирался переходить дорогу.

– День добрый! – бодро поздоровался Вик. – Подвезти?

– А! Привет! – осклабился Камерон. – Нет, моя машина вон там.

Вик бросил взгляд в указанную сторону. Мелинды в машине не было.

– У вас найдется пара минут? Садитесь, поговорим, – пригласил его Вик.

Улыбка мгновенно сошла с лица Камерона, но, решив вести себя, как положено мужчине, он поддернул брюки, улыбнулся и сказал: