Камерон тяжело поднялся с дивана и объявил, что идет на кухню, посмотреть, как там дела.

Через несколько минут он вернулся, ухмыляясь во весь рот:

– Вик, а может, возьмем пару дюжин улиточек? Я знаю простой рецепт соуса из масла и чеснока – пальчики оближешь! Готовить легче легкого, а вкусно – прям как в Новом Орлеане! – Он плотоядно потер ладони. – Сам принесешь или я схожу? Мелинда велела сначала у тебя спросить.

– Эти улитки не для еды, – сказал Вик.

Камерон растерялся:

– Хм. А… на кой они тогда нужны? Мелинда сказала…

– Я не использую их ни для какой цели. Они бесполезны, – с какой-то особенной горечью произнес Вик.

Из кухни вышла Мелинда.

– Что, тебе жалко улиток? Брайан тоже хочет, а Тони вызвался приготовить. Давайте устроим настоящий праздничный ужин! – Она взмахнула поварешкой, обернулась, попала в объятия Камерона и потрепала его по щеке.

Вик покосился на Брайана, который вслед за Мелиндой вышел из кухни.

– Я объяснил Тони, что улитки не для еды, – сказал Вик.

– Тони, принеси улиток, – приказала Мелинда, уже порядком захмелевшая.

Тони сделал шаг и остановился, глядя на Вика.

– Улитки не для еды, – повторил Вик.

– Послушайте… Я не говорил, что хочу улиток, – сконфуженно начал Брайан, непонятно, к кому обращаясь. – Ну, то есть я этого не говорил.

– Они, должно быть, очень вкусные, ведь их так здорово кормят! – воскликнула Мелинда. – Говядина, морковь, бостонский салат. Тони, сходи за улитками! – Она толкнула кухонную дверь и чуть не упала.

Тони, напрягшись всем телом и готовый двинуться к цели, уставился на Вика, будто бестолковый пес, не разобравший команду хозяина.

– Ну что, Вик? Всего-то три дюжины – ты даже не заметишь.

Вик невольно сжал руки в кулаки и, зная, что Брайан это заметил, не стал их разжимать.

– Между прочим, улиток нельзя есть вот так сразу, – сказал он неожиданно беспечным, почти дружелюбным тоном. – Их нужно два дня морить голодом, чтобы очистить их кишечник. А мои улитки накормлены, вы же знаете.

– Вон как, – протянул Камерон, переминаясь на громадных ногах. – Ну, тогда жаль.

– Да, – сказал Вик.

Он бросил взгляд на Брайана.

Тот напряженно наблюдал за ним, заложив руки за спину и опираясь о нижнюю часть буфета. Синяя рубашка плотно обтягивала его сильную, рельефную грудь. Взгляд у него был настороженный, удивленный – таким его Вик еще не видел.

Вик с улыбкой посмотрел на Камерона:

– Прошу прощения. Как-нибудь в следующий раз я выберу для вас улиток и пару дней подержу их голодными.

– Ладно, – неуверенно сказал Камерон, снова потер руки, улыбнулся, поиграл мышцами плеч и сбежал на кухню.

Брайан улыбнулся:

– Я и не думал говорить что-нибудь про улиток. Это Мелинда предложила, а я всего лишь сказал, что если вы их едите, то и я не против. Хотя я понял, конечно, что для вас они – домашние питомцы.

Вик не стал ему отвечать, а взял за руку и повел в гостиную. Но не успели они присесть, как Мелинда окликнула с кухни:

– Брайан!

У ван Алленов никогда не было такой роскошной трапезы, даже на Рождество. Мелинда, очевидно, решила пустить в ход все, что было на кухне: три вида овощей, бататы, картофельное пюре, три разных десерта (они дожидались своей очереди на буфете), две дюжины булочек – и молочный поросенок в центре стола, выложенный на два неглубоких противня и большую форму для пирога между ними, чтобы не капало на скатерть (правда, с обеих сторон все равно капало, потому что из-за формы противни лежали наклонно). От вида улыбающегося поросенка Вику было не по себе, а обилие еды вызывало у него отвращение, зато оба гостя и Трикси, вернувшаяся откуда-то в половине восьмого, чувствовали себя как на пикнике под крышей и шумно пировали. За столом Вик понял, чем ему неприятно поведение Брайана: поэт ухаживал за Мелиндой с настойчивостью, сходной с нахальством Камерона. Вик знал, что Брайан поддался ее чарам, но то, как он ей улыбался, как помогал ей снять фартук, показывало, что сознательно или неосознанно он последовал примеру Камерона, видя в Мелинде легкую добычу. Не последнюю роль в этом сыграло и то, что Вик покорно терпел выходки Камерона. Судя по всему, у Брайана Райдера сложилось определенное мнение о Вике, и после перебранки из-за улиток он стал относиться к своему издателю с меньшим уважением.