На следующее утро Мелинда сказала:

– А твой приятель ужасно симпатичный.

– Он ужасно хороший поэт, – сказал Вик.

Брайан в это время совершал утреннюю прогулку. Наверное, как и вчера, вернется с птичьими перьями. Этим утром, заглянув в его комнату, Вик увидел, что постель заправлена, а посередине письменного стола аккуратным рядком выложены голубое перо, камешек, гриб и сухой лист, будто предметы для созерцания.

– Он тоже считает тебя привлекательной, – сообщил ей Вик, сам не зная зачем: у Мелинды и без того было достаточно высокое мнение о себе.

– Раз уж мы передаем друг другу чужие слова, можешь сказать ему, что он самый привлекательный молодой человек из всех, кого я встречала после того, как окончила школу.

Вик сдержался и не прокомментировал это заявление.

– Ты сегодня встречаешься с Тони?

– Нет, я решила встретиться с Брайаном.

– Брайан занят.

– Ну не весь же день. Он пригласил меня покататься на лодке на Медвежьем озере.

– Ах вот как.

– Но Тони придет вечером, послушать пластинки. Я вчера купила в Уэсли пять новых.

– Я не хочу, чтобы он сегодня приходил, – тихо сказал Вик.

– Неужели? – Она изогнула бровь. – Это почему же?

– Потому что мне нужно поговорить с Брайаном, а музыка будет нам мешать даже у меня во флигеле.

– Понятно. И куда же нам деваться?

– Куда хотите.

Он закурил и уставился на «Таймс», лежавшую на коктейльном столике.

– А что ты сделаешь, если он все-таки придет?

– Попрошу его уйти.

– Между прочим, это не только твой, но и мой дом.

На это он мог ответить так много, что не сказал ничего и затянулся сигаретой.

– Что молчишь? – спросила она, презрительно сузив глаза.

Бесполезно было просить ее вести себя приличнее в присутствии Брайана. Бесполезно. Все бесполезно.

– Повторяю: если он придет, я попрошу его уйти. И он уйдет как миленький.

– Тогда я подам на развод.

Вик чуть улыбнулся.

– Не веришь? А я подам, – заявила она. – И вообще, я готова принять твое предложение об алиментах. Помнишь?

– Помню.

– Я жду.

Она стояла, уперев руки в бока, расслабив длинное тело и набычившись, как всегда в ссорах, словно зверь перед схваткой.

– С чего бы это? – спросил Вик, прекрасно понимая, с чего это. По позвонкам снова пополз холодный ужас.

Мелинда молчала.

– Из-за мистера Камерона?

– По-моему, он намного лучше тебя. Мы с ним прекрасно ладим.

– В жизни важно не только ладить, – быстро сказал Вик.

– Это упрощает жизнь!

Они уставились друг на друга.

– Ну что, поверил? – сказала Мелинда. – Да, Вик, я хочу развода. Ты же сам меня недавно спрашивал, помнишь?

– Помню.

– И твое предложение еще в силе?

– Я никогда не отказываюсь от своих слов.

– Значит, мне нужно подать на развод?

– Так принято. Можешь обвинить меня в супружеской измене.

Она невозмутимо взяла с коктейльного столика сигарету и закурила. Потом ушла к себе, но тут же вернулась:

– Какие будут алименты?

– Я же обещал тебе щедрое содержание. Оно и будет щедрым.

– Сколько?

Он заставил себя прикинуть сумму и сказал:

– Пятнадцать тысяч в год? Тебе не придется тратиться на Трикс.

Мелинда задумалась. Пятнадцать тысяч в год означало, что Вик не сможет каждый год печатать столько книг, что придется расстаться со Стивеном или урезать ему зарплату – на что Стивен, пожалуй, согласится. Из-за каприза Мелинды Стивену и его семье придется сесть на скудный паек.