Сабухия?
- Сабухи!
- Это что же, ваш псевдоним? - в вопросе Бестужева Фатали уловил иронию.
- Как же без этого? У поэтов восточных, вы знаете, есть обычай сверх настоящего имени принимать пиитическое.
- И что оно означает?
- "Утром выпитое вино".
Ожидал нечто выспреннее: "Лучезарный", "Мудрый", а тут - и слово-то какое! впервые слышит -такая странность.
- Но утром пьют, - улыбается, - чтоб после пьяной ночи опохмелиться? К тому же, я точно знаю, вы совершенно не пьете!
- Что вино? Я был хмельной, - и смотрит серьезно, чуть побледнел, проснулся утром, и такая вдруг ясность и трезвость, но к чему они мне, нужно ли озаренье печали, если кругом творится такое?!
- И вы тоже! - Умолк, задумался. - Но раз была уже трезвость, не скрыться от нее! И вас не спасут, увы, хмельные ваши глаза! А псевдоним... - как бы ска зать, чтоб не обидеть? - это уже игра!
- Но и у вас! - Фатали узнал потом: Марли - один из павильонов Петергофа, названный Петром Великим в память резиденции французского короля.
- Мой! - махнул отрешенно. - Не надо никаких псевдонимов, друг мой, поверьте мне! У вас такое чудесное имя: Фатали! Да, Фатали Фатальный!
Не спросил: почему фатальный? Только слушал. А Бестужев вдруг - будто на исповеди - рассказывает, никак не остановится: и о том, как накануне рокового декабрьского дня собрались всей семьей - мать и ее восемь детей, пятеро сыновей и три дочери, он и его братья и сестры. "А какой был обед!... Потом распрощались с матушкой и сестрами, трое навсегда!... О, картечь! Ни вздоха, ни судорожного движения, стояли и валились замертво. Еще, еще, еще!... И эскадрон конной гвардии. Побежали, но где спрячешься? Картечь догоняла лучше, нежели лошади, прыгая от стены в стену и не щадя никого". И о Якутии, куда сослали: летом ночи без теней, а зимой дни без света. И мириады комаров, крупных и рыжих. Они.лезут в глаза, рот, в уши, раздавишь на лице, а на руке сидит уже десяток. "Якут закричит: "Балык нада?" - "Сок, по-вашему - йок", - отвечаю ему. - И умолк: слово, которое я знаю очень твердо, жаль только, что не затвердил его ранее. Рассказать, как картечи свистели подле ушей и, попадая в водосточные трубы, пробивали обе стенки навылет? И какие мучения терзали, когда три дня прятался? И о думах: бежать за границу? Но где взять деньги? Вернуться домой? К себе на квартиру у Юсуповского сада, где жил как адъютант принца Вюртембергского? А сыщики?! Идти к брату, ведь командует маяком! чтоб отправил меня в Швецию? Но брат тоже, верно, арестован, да и море замерзло!
И принял решение: предаться воле государя. Когда шел, казалось, что каждый хочет схватить. А на Дворцовой площади тройная цепь солдат. Воткнул султан в шляпу (шел без него) и твердыми шагами пошел ко дворцу. Прошел все цепи и - в дворцовую гауптвахту. "Бестужев!" - вскричал караульный, вытаращив глаза. А потом комендант. "Представьте меня государю! Сказать слово и дело". Встреча с государем. Стал на колени: "Вашему императорскому величеству принес покорную голову". Расчет? Покровительствовал более случай: перед ним был Рылеев и называл государя высочеством, наговорил дерзостей. А здесь - покорная голова Бестужева.