Бенкендорф А. X., распоряжение.
Петербургский военный губернатор Голенищев-Ку-тузов П. В.
"Что ж вы, сударь, столь непочтительно?! Имена-отчества в конце?!" "Извините-с!" - "То-то ж!" - "Может, позволите сначала?" - "А то как же!" Ахбе...ф. Пывголз.....в.
Начальник штаба армии барон Д. Е. Остен-Сакен, предупреждение.
Тифлисский военный губернатор генерал-адъютант С. С. Стрекалов, предписание.
Тифлисский гражданский губернатор... можно без!
А Пушкин еще в пути, и дорога его длинна: Петербург - Москва - Калуга - Орел - встреча с Ермоловым. "Едете к графу Ерихонскому?" Новочеркасск -переход от Европы к Азии - калмыки - Ставрополь -Горячие воды Екатериноград - крепость Минарет. "Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ. Аулы их разорены, целые племена уничтожены". Владикавказ - Терек- "Не останавливайтесь, ваше благородие, убьют!" - Ларе - Дариальский пост - Казбек. "Ждали персидского принца... встреча с придворным поэтом Фазил-ханом" (да, да, друг Фатали поэт Фазил-хан Шейда!). "Я с помощью переводчика начал было высокопарное восточное приветствие; но как же мне стало совестно, когда Фазил-хан отвечал на мою неуместную затейливость простою, умною учтивостью порядочного человека!... Со стыдом принужден я был оставить важно-шутливый тон и съехать на обыкновенные европейские фразы. Вот урок нашей русской насмешливости. Вперед не стану судить о человеке по его бараньей папахе и по крашеным ногтям". Пост Коби Душет - Тифлис.
Тифлис!! Газеты молчат. Запрет. Лишь много дней спустя: "Пушкин в стане Кавказских войск". А ведь еще совсем недавно: "Мы ожидали! одного из лучших наших поэтов! столь лестная надежда!" Запрет.
Вот она, граница. Мечтал!! Ибо мы все больны - кто чем: Если царь даст свободу, то я месяца не останусь. Но не радуйся нашед и не плачь потеряв. Прошения, оставшиеся без ответа: хочу за границу! хоть бы в Китай!
Арпачай! "Я весело въехал в заветную реку, и добрый конь вывел меня на турецкий берег". И здесь разочарованье: увы! "Но этот берег был уже завоеван: я все еще находился в России". Что ж, "есть какое-то поэтическое наслаждение возвратиться вольным в покинутую тюрьму".
Царь рассвирепел: "Кто ему разрешил отправляться в Арзрум, во-первых, это заграница, а во-вторых, он забыл, что обязан предупреждать меня обо всем, что делает, по крайней мере, касательно своих путешествий. Дойдет до того, что после первого же случая ему будет определено место жительства" (!!).
И на обратном пути - та же цепь надзора. Да еще донос ротмистра Бутурлина (цензурный комитет?), адъютанта военного министра, "мелкий куртизан и выскочка", - обед с сосланными декабристами в честь Пушкина у генерала Раевского-младшего, командира Нижегородского драгунского полка: и уже "дело Раевского", следствие; и что Пушкин (протест? забава? вызов?) красуется красной турецкой феской, эф!., и доносчику - Пушкин еще в пути! орден Владимира.
Пушкин не успел оказаться в Кисловодске, а тифлисский генерал-губернатор уже сообщил московскому генерал-губернатору князю Д. В. Голицыну о скором приезде Пушкина. И главный полицмейстер Москвы отдает распоряжение полицмейстеру 2-го отделения (Шиллеру) учредить наблюдение (очень строгое) за поэтом.