— Повторяю, — от отчаяния у меня уже навернулись слёзы на глаза, — я понятия не имею, кто этот господин, я его видела первый раз в жизни!

— И сразу же решили убить? Давно у Вас приступы неконтролируемой агрессии? — деловито уточнил следователь, поковырял карандашом в ухе, а затем что-то отметил в своих бумажках. Похоже, он не особенно меня слушал, ему гораздо важнее было правильно заполнить бумаги для своего начальства. Ведь сейчас получалось, что он поймал опасного убийцу, за что его должны повысить по карьерной лестнице.

— Да нет у меня никаких приступов! — взвизгнула я так, что следователь оторвал взгляд от бумаг и с укоризной посмотрел на меня.

— Лолианна Иствуд, врать не имеет смысла. Вас нашли около остывающего тела оборотня с вырезанным сердцем. На Вашем лице и руках была кровь убитого, а так же отпечаток Ваших пальцев на дверной ручке в спальне. Кроме того, в Вашем же багаже было найдено оружие убийства. Если Вы признаетесь сами и раскаетесь, то срок так и быть Вам сократим с тридцати лет до, скажем, двадцати пяти, — скучающим голосом заговорил лазурянин.

Я нервно икнула, услышав срок, который мне грозит за убийство, совершённое не мной.

— Ка-ка-какое оружие убийства? Ик! — заикаясь, пролепетала я.

— Ну как же, неужели Вы скажете, что кинжал Вам подбросили? — удивился следователь. — Острый такой клинок, с лазуритом в рукояти. Такие обычно продаются в качестве сувениров. Я уже отослал запрос по всем ближайшим сувенирным лавкам с описанием Вашей внешности, не покупали ли Вы у них сие оружие.

Я мысленно простонала. На кой чёрт меня дёрнуло покупать подарок Бенефису! Вот ведь невезуха!

Пилик. Громко пикнул мыслепередатчик на ухе следователя по делу оборотня.

— О! — он широко улыбнулся, словно ребёнок, увидевший конфету. Я почему-то приободрилась. По всей видимости, лазуриняну сообщили хорошие новости. Но уже через секунду моё сердце совершило кульбит.

— Вас опознала рыночная торговка близ «Каюты Капитана», говорит, Вы купили у неё кинжал за два золотых. То есть клинок точно Ваш. Судя по ране на теле покойного господина Грея Азральда, его сердце вырезали как раз клинком небольшого размера. Скажите, а куда Вы дели сердце?

Я глупо захихикала, потому что вся эта ситуация напоминала мне полнейший абсурд. Приехала разузнать, где Виер и всё ли с ним в порядке в один из самых зажиточных миров с низкой преступностью, и в первые же часы по прибытии попала в местную маглицую по подозрению в убийстве оборотня, которого даже никогда не знала.

— Съела наверно, — произнесла я, потому что именно в этот момент мой желудок выдал громкую трель. Чёрный юмор никогда мне не удавался, а сейчас губы произнесли эти слова раньше, чем я подумала, что всё, что я произношу, тщательно заносится следователем в протокол.

— Так и запишем, подозреваемая призналась в том, что съела сердце господина Грея, — пометил в бумагах следователь.

— Вы дадите мне возможность сделать звонок по мыслепередатчику? — попросила я, понимая, что мне срочно нужна чья-нибудь помощь. Я готова была позвонить и Бенефису, и Дариону, лишь бы меня вытащили из тюремной камеры.