— Партон, что ты творишь?

Если попытаться проглотить мясо целиком, он задохнется, однако продолжить жевать тоже было невозможно. Тогда Редж попытался ответить с мясом во рту, переместив его под язык.

— Нитефо, фер, — выдавил он. И тут же закашлялся так, что пришлось выплюнуть недоеденное мясо себе в руку. Нет, у него во рту оно все-таки не растаяло.

— А если бы кто-нибудь из гостей, проходя мимо, заглянул сюда и увидел, как ты набрасываешься на объедки, словно жалкий пес! Это будет записано в твоем деле, Партон. Я думал, что после вчерашнего ты возьмешь себя в руки. Однако, похоже, ты совсем не дорожишь своим местом.

Редж прошептал, повесив голову:

— Я очень дорожу, сэр. Мне жаль…

— Возвращайся к своим столикам. — И Латимер удалился, упиваясь властью.

Редж пригорюнился. Он был записан на обслуживание ресторана первого класса на обратном рейсе «Титаника» в Саутгемптон. После такого его точно понизят до второго или третьего класса. В первом классе надлежало демонстрировать высший уровень обслуживания, тут не было места для несовершенств и безалаберщины.

— Не повезло, старик, — заметил Джон, когда они стояли в очереди за едой в столовой для персонала. — Мы все лажаем время от времени, но если тебя поймали сразу после случая с той бабой-идиоткой, это совсем хреново. Тебе придется работать вдвое больше и так удивить их, чтобы они поняли, что без тебя им не справиться.

— У тебя бывает желание повернуть часы на тридцать секунд назад? Мне пришло в голову, что какие-то тридцать секунд, и я уже очистил бы тарелки и составил их около мойки. И уже возвращался бы к своим столикам. — Он вздохнул. — Не знаю, Джон, мне кажется, я сыт по горло этой жизнью. Не представляю, как я буду заниматься этим и дальше из года в год. Но если я соберусь увольняться, мне лучше иметь чистый послужной лист. Надо было уйти перед этим рейсом. Не стоило подряжаться на «Титаник».

Джон был ошарашен:

— Да у тебя тут отличная карьера! Все мечтают о такой работе, как у нас. Почему бы тебе не поговорить со смотрящим и не объяснить ему, что произошло, когда ты уронил тарелки. Он может переговорить с Латимером, и все уладится.

Смотрящим называли старшего стюарда по спальному помещению.

— Я подумал, не перемолвиться ли мне словечком с Тигром. — Тигром звали личного официанта капитана, эту роль при капитане Смите Редж выполнял в предыдущем рейсе.

— Неплохая идея. Я уверен, что тебе удастся так или иначе замять это дело еще до нашего прибытия в Нью-Йорк.

Редж сосредоточился на говяжьем рагу в своей тарелке, и почти тут же ему на зуб попался хрящ. Несмотря на долгое тушение, эту говядину надо было усиленно жевать, прежде чем ее можно было проглотить, — не сравнить с тем волшебным кусочком вырезки. Да, он поговорит с Тигром, так он и поступит. Если тот замолвит словечко капитану Смиту, то всё можно будет уладить. Капитан Смит симпатизировал Реджу. За время последнего плавания они если не сдружились, то, по крайней мере, сблизились.

— Эй, Редж, — окликнул его официант, сидевший за другим столиком — итальянец из ресторана а-ля карт «Гатти», — я пока не нашел девушку твоей мечты, но продолжаю ее искать.