— Очень хорошо, сэр. — Удаляясь, чтобы передать заказ, Редж цинично рассудил, что болезнь миссис Грейлинг на руку ее мужу и его юной любовнице. Неожиданно благоприятно для них, но совсем не здорово для нее. Без присутствия миссис Грейлинг, ее излучавших доброту глаз, в ресторане все было по-другому.

Когда завтрак окончился, уставший Редж поспешил в каюту, чтобы вздремнуть. Джон и остальные отправились на службу, но Редж был нерелигиозен. Всё это — игры, большая сказка, придуманная древними, чтобы держать людей в рамках. Он не мог заставить себя поверить в великана с седой бородой, живущего на небесах и решающего, когда кому жить, когда умирать, кому родиться богатым, а кому — нищим. Он не видел в этом никакой логики.

Редж понадеялся, что его разбудят вовремя и он успеет перекусить до начала обеда. Возвращаясь в каюту после службы, парни обычно так галдели, что спать было невозможно. Но он ошибся, и когда Джон хлопнул его по плечу, до начала смены оставалось каких-то пять минут.

— Я не разбудил раньше, так как решил, что тебе надо выспаться, — объяснил он.

— Но я чертовски голоден, — пожаловался Редж. — Плевать на сон, я жрать хочу.

— Прости, старик, я думал, что ты поел раньше.

По ресторану витали запахи супа, соусов и жареного мяса. От них в желудке у Реджа началась «революция», и ему пришлось зажимать его рукой изо всех сил.

— У тебя мятый пиджак, — пробурчал старик Латимер, и Редж одернул обшлага и постарался немного разгладить пиджак руками.

Все его пассажиры прибыли на обед одновременно. Реджу пришлось разрываться, чтобы приветствовать их, принимать заказы и не заставить никого ждать слишком долго. Мистер Грейлинг опять пришел без супруги. Реджу он пояснил, что она непременно поправится к ужину. Должно быть, после службы у всех разыгрался аппетит, потому что заказы были особенно сложные — все хотели и закуски, и супы, и основные блюда, гарниры и пудинги. Возблагодарив Господа за пищу, все почувствовали себя вправе есть, не испытывая мук совести. Он все носил одну за другой тарелки, полные дымящейся еды, а голод продолжал атаковать живот, желудочные соки словно выжигали его изнутри. Редж успокаивал себя мыслями, что в три часа в столовой для персонала он не останется без добавок и положит себе столько, сколько сможет вместить тарелка.

Настал час дня, потом пробило час тридцать, затем два. К половине третьего у Реджа оставалась пара столов, да и то за одним из них уже перешли к десерту. С другого он уже убрал тарелки из-под горячего, ловко сложив их таким образом, что самая полная оказалась наверху — и на ней он приметил нетронутый филе-миньон под соусом. Леди, которая его заказала, лишь расковыряла пюре, оставив овальный кусок мяса в первозданном виде, как его выложили на кухне. Редж никогда в жизни не пробовал филе-миньон, но слышал, что мясо в этом блюде настолько нежное, что тает во рту, и его даже не нужно жевать. Живот заурчал, настоятельно требуя съестного.

Он прошел через крутящуюся дверь в кладовку и направился к мойке. Он быстро огляделся вокруг, народу было много, но все были заняты работой: кто-то заканчивал украшать десерт, кто-то драил кастрюли, другой прикрывал остатки еды и убирал их в шкаф. Редж поставил тарелки на край стола, еще раз окинул взглядом помещение, а затем быстро взял кусок мяса и откусил. Оно было великолепно, превосходило все его ожидания. Мягкое, словно бархат, и очень душистое. Он проглотил кусочек и не смог удержаться оттого, чтобы не откусить еще. Это было роковой ошибкой, как он понял потом. Жадность заставила вора вернуться за оставшимся серебром, и он был застигнут врасплох. Его рот был набит мясом, а в руке он еще держал филе, и в этот момент в кладовку вошел Латимер и устремился прямо к Реджу.