Машина привычно подпрыгнула на «полицейском» перед автоматическим шлагбаумом – все, дома.

И, проехав под шлагбаумом, словно перейдя невидимую черту, Глафира ощутимо и неожиданно почувствовала, как наваливается на нее тягучая усталость. Надо же, она и не подозревала, что так вымоталась.

Всякий раз ее возвращение домой вызывало бурную восторженную реакцию детей и более сдержанную, но не менее радостную реакцию взрослых членов их нестандартной семейки. Первой, как правило, к заехавшей на площадку перед гаражом машине неслась, вереща от переполнявшей ее бурлящей радости, Агаша. За ней, побросав все свои важные дела или игры, поспевали мальчишки, а уж за ними подтягивались Роман Матвеевич и Кира Пална.

Сегодня выдался очень теплый денек, солнечный, ярко-прозрачный – красота.

Кира Пална огородничала в теплице, и Романа Матвеевича было не видно, а увлечённая какой-то ну очень увлекательной игрой в детском уголке участка ребятня даже не услышала шума подъезжающей машины.

Загнав машину в гараж, Глаша закрыла с пульта ворота и, не окликая никого, тихонечко прошла в дом, откровенно хоть ненадолго сбегая ото всех. Тишины хотелось хоть на несколько минут. Тишины и покоя.

Налила себе воды, села на высокий стул, бросив на столешницу сумку, что сильно не одобряла Кира Пална, каждый раз неизменно негромко ворча на тему грязных сумок на кухонной поверхности, когда Глафира позволяла себе эдакое. Верно, в общем-то, ворчала, соглашалась про себя Глаша, но когда сил нет, то как-то и хрен бы с теми поверхностями. Вернутся силы – протрем, а не вернутся – так и все равно.

Устала. Отпила воды пару глотков и потерла лоб, удивляясь, что ж это ее так догнало-то. Хотя причины, понятное дело, имелись.

– Тетя Глаша! – неожиданно прокричала Агата, вдруг выскочив откуда-то посреди кухни и в полном изумлении уставившись на тетку. – Ты как здесь?! Мы же тебя ждем там! – махнула она ручонкой.

– А я раз – и здесь, – усмехнулась Глаша.

– А мы там! – сообщила Агаша и стала спешно рассказывать: – Построили дом, такой игрушечный. Красивый. Но мальчики говорят: он не для кукол. А для кого, хотелось бы мне знать. – И подбежав к Глаше, ухватила ее за ладошку и потянула за собой: – Идем смотреть!

– Ну идем. – Тяжко вздохнув, Глафира поднялась со стула.

Они вышли из дома через веранду, примыкавшую к кухне, и, уже спускаясь по лестнице, Глафира услышала приглушенную расстоянием трель калиточного домофона.

– Кто-то пришел, – сказала она, отпуская ручонку Агаши. – Беги к мальчикам, я посмотрю, кто там, и приду к вам.

Агата убежала, на ходу оповещая громким криком всех, что они пропустили тетю Глашу, которая уже здесь, а они и не знают! Глаша же пошла к калитке, улыбаясь и радуясь хорошим легким и крепким голосовым связкам ребенка.

Но, испытав нечто непонятное, она вдруг остановилась на пару мгновений, постояла, прислушиваясь к себе и не интересуясь, что за персона пожаловала. Это оказался улыбающийся легкой, обаятельной и располагающей улыбкой мужчина.

Какое-то растянувшееся во времени мгновение они стояли, молча разглядывая друг друга, потом Глафира, не отрывая изучающего взгляда от гостя, прокричала: