Подполковник что-то негромко приказал двум полицейским, и те вышли из кабинета, остальные расселись поудобнее.

Начальственный дух – он есть, его, знаете ли, не обманешь.

– А теперь объясни все по порядку, Глафира, – потребовал Грановский.

– Да я вам тут битый час все по порядку раскладывала и объясняла! – начала горячиться Глаша. – Что объяснять? Вы прекрасно знаете, что я умею внимательно смотреть, примечать мелочи и детали, задавать правильные вопросы и не менее внимательно слушать ответы. Мне врезался в память момент, когда Мельниченко во время своего признания упомянула, что показывала свою игру, как она выразилась, «прекрасному специалисту» и что тот, мол, уверял ее, будто она идеально совпадает с характером роли, и даже работал с ней над этой самой ролью. Мне стало очень интересно, что же это за специалист такой. Потом я вспомнила Катину игру в одном из спектаклей и сомнения, которые выразила Зина Осиповна по поводу характера этой девушки. Вспомнила все свои разговоры, пусть и краткие, с самой Катей, свои личные выводы по поводу ее характера и склада натуры и поняла, что совершенно определенно Мельниченко не могла сама задумать и так старательно планировать преступление. Это просто какая-то невнятная фигня получается. А потом вспомнила слова ее бабушки, которые та бросила напоследок, про рогатину, которая в умелых руках пулемет. И поняла, что человек, который управлял Катей и контролировал ее действия, где-то совсем рядом, что называется, притаился у всех на виду, потому что на него никто никогда не подумает. И как-то всплыли в памяти слова одной из наших гардеробщиц, когда я расспрашивала ее про Катю: «Так вы спросите Леночку Земцову, они очень дружны были последнее время». Лена тщательно скрывала свою дружбу с Мельниченко, но в театре что-то скрыть практически невозможно. И то один человек вскользь упомянул про их дружеские отношения, то другой, а кто-то видел их шушукающихся. Не стану утомлять вас перечислением всех мелочей, которые я отметила, но в сумме они дали мне полную уверенность, что руководила действиями и направляла Мельниченко Лена Земцова.

– Ну хорошо, вы уверились в своих подозрениях, но как вы добыли информацию о девушке и когда успели ее собрать? – спросил полковник Осипов.

– Это тоже просто, – продолжила Глаша. – Мой однокурсник и товарищ служит в Губернском областном театре Москвы, я обратилась к нему с просьбой разузнать все про Лену Земцову, некогда служившую в этом театре, и хорошо сообразила еще и фото девушки отправить. Он и выяснил, что была такая Лена, но не Земцова, а Стрельникова, и рассказал про скандал с наркотиками и о том, что девушку арестовали и дали срок. Тогда я позвонила еще одному хорошему знакомому Николаю Константиновичу, он был приглашенным консультантом на картине «Скорость потока», в которой я снималась, и у нас с ним сложились очень дружеские, теплые отношения.

– А на какой предмет он вас консультировал? – живо поинтересовался полковник.

– Да на криминальный, – пожала плечиками Глаша. – Николай Константинович – полковник Главного управления полиции, много лет прослуживший начальником угрозыска одного из Центральных округов Москвы.