В итоге Мангир оказался в большой комнате один и вдруг понял, что очень устал от этого долгого и насыщенного дня, от новых впечатлений, да и от знакомств — тоже, поэтому неожиданное одиночество воспринял с облегчением. Разложил вещи, припрятав под матрацем в изголовье свою лошадку. Не раздеваясь, завалился на постель, закинул руки за голову и невидящим взглядом уставился в потолок, пользуясь возможностью послушать тишину и переварить множество событий. Да так и уснул.
К вечеру я обнаружила, что у меня есть кабинет. Кабинет директора школы, как он значился на плане. Поскольку других кандидатов на эту должность не наблюдалось, его я и заняла, когда закончилась беготня и появилось время на бумажную работу.
Кабинет выполнял ту же функцию при хозяине. Пропала пара картин и, судя по отпечаткам на стенах в форме щитов, несколько чучел на досках. Учитывая характер и личность Великого Змеелова, я не хотела знать, чьи головы там висели: вряд ли это были обыкновенные животные. А все остальное явно осталось без изменений. Двухтумбовый монументальный стол и небольшой шахматный в стороне, несколько кресел с резными спинками, тяжелые старые шкафы, потемневшие от времени деревянные панели на стенах.
Последствия обыска здесь читались особенно отчетливо. И хоть мусор убрали, но вскрытый сейф не починили, да и несколько тайников зияли печальными дырами: один — на книжной полке, один — в тумбе большого письменного стола и два в полу. Один из последних окружало не до конца отчищенное кольцо гари, наверняка последствия взлома защиты. Внутри сажи не наблюдалось, значит, ценное содержимое не пострадало.
Пара шкафов темнела совершенно пустыми полками — видимо, там прежде хранились документы. Книги в остальных стояли кое-как, их явно перетряхнули. Некоторую часть изъяли. Я мрачным взглядом смерила перепутанные тома знакомых собраний, многие из которых стояли обрезами наружу. От такого безобразия стало почти физически больно, но я заставила себя заняться более насущными вещами. Порядок можно навести и потом, уж как-нибудь потерплю несколько дней.
На столе обнаружился роскошный малахитовый письменный прибор, который содержал все необходимое — от изящной ручки и узкого длинного ножа для бумаг до портально-почтового ящичка для срочных писем. Имелся даже исправный иор, переговорное устройство: напитанный магией воздуха и управляемый силой мысли прозрачный кристалл-артефакт на подставке. Глянув на него, я наконец-то вспомнила, что нахожусь тут совсем не по собственной инициативе, и первым делом надиктовала краткий отчет для короля. Даже не удивилась, что у этого кристалла имелось разрешение на прямую связь. Как и тому, что на месте Орлена не оказалось, — у него наверняка дел по горло и даже больше.
Сразу после этого я закопалась в бумаги и отвлеклась только тогда, когда в дверь постучали, — никакого секретаря здесь не предполагалось, все-таки личное жилье. Обязанности последнего пока тоже ложились на меня, в ближайшее время так уж точно.
К этому моменту за окнами совершенно стемнело, и я сама не заметила, в какой момент зажгла помпезную настольную лампу под шелковым абажуром с кистями.