Если время играло против Алекса, то поздний час – за: рядовые сотрудники давно разъехались по домам, а те, кого они встречали, не смели без надобности вмешиваться в дела такого человека как помощник Саливан. Система, создавшая идеальных людей, как и любая другая, неидеальна. «Прав был отец», – подумал Алекс. Не люди, а машины с четкими задачами и целями. Никакой инициативы, полета мысли, импровизации. Они могли многое создать. Но абсолютно не способны созидать в нематериальном смысле. Такое общество обречено на унылое прозябание до своего полного вырождения.

Вот и высокие двустворчатые двери в приемную господина верховного сенатора.

– Пикнешь, и я снесу тебе башку, – тихо шепнул Алекс, когда они вошли внутрь, и им навстречу поднялась секретарь.

– Помощник Саливан, вам назначено?

– Мисс Паркер, господин верховный сенатор ждет от меня отчета

– Но помощник, – она встала на их пути, начав приглядываться к Алексу.

Он старался не смотреть на нее, чтобы не выдать раньше времени сходства с самим собой, но быстро понял, что отцепиться парой фраз от секретарши не удастся. Ее работа: ранжировать посетителей и блюсти протокол. Поэтому он молниеносно выбросил руку, хватая ее за талию, и ногой толкнул дверь в кабинет. Алекс никогда не мечтал с ноги пробить вход в обитель президента, но судьба преподнесла ему непрошенную возможность.

Александра Грина в кабинете не было, зато на столе лежал дистализатор – неплохой расклад.

Алекс не стал медлить, решая проблемы одну за другой: Саливану, увы, всё же досталось рукояткой пистолета в затылок – он тяжело рухнул на толстый цветастый ковер.

– Прости, крошка, – шепнул Алекс, передавив женщине сонную артерию, пока она не обмякла, отправившись в след за помощником – на пол.

Но до дистализатора Алекс так и не смог добраться: одна из внутренних дверей отворилась, впуская верховного сенатора. Он спокойно оглядел дело рук своего двойника, затем улыбнулся:

– Кажется, я недооценил самого себя. – Он не был разгневан и даже раздосадован, скорее – приятно удивлен.

– Точно, – Алекс направил на него оружие. – А-а-а, не так быстро, – когда сенатор попытался нажать на тревожную кнопку, находившуюся, судя по броску, в стене возле картины, выстрелил ему под ноги. Громко, но благо в кабинете, который, к слову, больше не был овальным, отличная шумоизоляция.

– Убьешь меня – убьешь себя, – напомнил сенатор.

– Думаешь, меня это волнует?

Сенатор звонко рассмеялся:

– Нет. Думаю, нет. Знаешь, иногда я жалею, что ничего не чувствую.

– Ничего не чувствуешь – тогда раздевайся, – бросил Алекс.

– Что?

– Раз-де-вай-ся, – повторил он по слогам, и чтобы стало доходчивей – передернул затвор. Помогло: сенатор рывком скинул пиджак.

– Если хочешь обуздать силу камней – девушкой придется пожертвовать, – стягивая галстук, обронил сенатор.

– Заткнись, – бросил Алекс, хотя ловил каждое слово.

– Только отдельно от нее камень запустит дистализатор.

– Штаны снимай, – со сталью в голосе велел Алекс, вызывая улыбку у своей копии.

– Тебе придется убить ее, – пропел сенатор.

– Пошел! – Алекс ткнул пистолетом в сторону гардеробной. Когда они вошли, резко ударил наручниками по запястью и пристегнул господина Александра Грина к стойке, на которой висели рубашки. Неудобно, но уж потерпит.