Маленький Александр, его сын, – это сложно сразу принять и осознать – жадно ухватил сосок, а Алекс, опустившись рядом с Леей, мысленно уцепился за то, что было понятно и знакомо: грудь у нее стала полнее. Приятный бонус, если уж быть откровенным.

– Я тебя придушу, – шепнул ей в ухо. Лея лишь искоса стрельнула в него сверкающими серыми глазами и снова прямо в сердце. Ему кажется, или она стала еще прекраснее? Хотя куда больше! Алекс поцеловал серебристую макушку, шумно вдохнув сладкий аромат волос, и наконец признался: – Я так люблю тебя, Лея моя. – Вот так, не глядя в глаза, зато искренне. Так, как никому еще не говорил. Ее ресницы едва дрогнули – больше она ничем не выдала, что услышала его.

Их сын уснул, прижавшись щекой к пышной груди, с белыми подтеками возле крохотного ротика. «Устроился!» – усмехнулся про себя Алекс, ощутив легкий укол ревности. Завидовал – что было, то было.

– Я решила сама кормить его, – для чего-то призналась Лея. Алекс помог ей подняться. Она, устроив ребенка на кровати, соорудив просторный кокон из воздушного одеяла, повернулась к Алексу. От разговора, как и от судьбы, не уйдешь.

– Почему ты молчала?

Лея опустила глаза: виновата, и признает это.

– Я боялась.

– Ты боялась?! – прикрикнул Алекс, за что получил укоризненный взгляд. – Ты ничего не боишься!

– Я не хотела связывать тебя. Заставлять выбирать между тем, что должно, и тем, чего ты хочешь.

– А чего я, по-твоему, хочу? – вкрадчиво шепнул Алекс.

– Ты здесь, значит… – Лея не договорила – упала к нему в объятия, цепляясь за плечи, вдыхая его запах – сандал, острый имбирь, корица и мужчина. Боги, как она истосковалась.

Лея, сбиваясь и перебивая саму себя, принялась рассказывать, как узнала, что беременна. О том, что сестры хотели принести в жертву их дитя. Как боялась открыться ему.

– Не плачь, не плачь, – утешал Алекс, губами собирая прозрачные слезы, но, пока еще мог соображать, схватил ее за точенные плечи и жестко сказал: – Если еще раз меня обманешь, быть тебе битой.

Лея подняла на него свои поразительные серые глаза и было в них столько восхищения, преданности, нежности – угрозы Алекса еще никогда не были настолько пустыми.

Лея встала на носочки и поцеловала его в подбородок, дрожащими пальцами провела по лицу, обрисовывая скулы, губы, не сводя с него глаз. Алекс еще раз убедился, что правильно сделал: здесь он нужен, здесь его ждали, здесь его семья.

Он медленно, не торопясь, держа в узде желание взять ее резко, грубо, утолить голод, терзавший много месяцев, развязал ленты на ее платье – и оно упало к длинным стройным ногам. Алекс сглотнул: Лея осталась прежней и изменилась одновременно. За этот год она из молодой, невинной девушки превратилась в прекрасную, чуть менее невинную женщину.

– Я с ума сходил по тебе, – шепнул он и, рывком сбросив одежду, подхватил Лею на руки, занимая нижнюю часть кровати. Податливая, нежная, сладкая. Алекс заново изучал ее тело, воспламеняя и наполняя его жизнью, а у самого скоро обморок от оттока крови из мозга случится.

– Прости, не могу больше, – извинился он и, спрыгнув с кровати, стянул джинсы и белье. Лея поднялась следом, с жадностью рассматривая его, впитывая в себя: сначала образ, затем вкус, всего полностью, без остатка. Она языком игриво обводила каждую выемку, лаская его плоть, наслаждаясь тихими стонами, позволяя жестко оттягивать волосы и наматывать их на кулак.