— Хорошо играли?
— Нет, — рассмеялась она.
Какая-то тень скользнула мимо окна к входной двери.
— Остальные фотографии в подвале. — Париза, дрожа, перевела дух. — Посидите на диване, я сейчас вернусь.
Она повернулась, оперлась рукой о стену, открыла дверку и стала спускаться по крутой лестнице.
— Я с вами, — сказал Йона и стал спускаться следом за ней.
Они вошли в тесную прачечную. Стиральная машина, гора трусов на шахматных плитках пола. На столе — простая гладильная машина.
— Фотографии в кладовке, — напряженно сказала Париза и обулась. — Вы можете подождать здесь.
Она прошла по узкому коридору мимо полок с зимней обувью и коробками, прямо к железной двери.
Если Париза прячет кого-то, то именно в подвале, подумал Йона, идя следом за ней.
Когда Париза отперла дверь, он сунул руку под пиджак и взялся за пистолет. Волоски на шее встали дыбом, когда Париза со стоном потянула тяжелую дверь и зажгла свет.
Подземный ход в несколько сотен метров несколько раз покосился, потом свет люминесцентных ламп выровнялся.
— Это общая кладовка для всех домов? — спросил Йона, не зная, продолжает ли приемное устройство ловить сигналы микрофона.
Йона прошел за Паризой по холодному коридору мимо двадцати закрытых железных дверей, свернул налево и оказался в еще более длинном коридоре.
Париза шла быстрым шагом, придерживая хиджаб правой рукой.
Они проходили мимо бронированных дверей бомбоубежищ, мимо вентиляционных барабанов, обмотанных серебристой фольгой.
Наконец Париза открыла мощную подвальную дверь, и они стали подниматься по лестнице мимо мусорных чуланов и наконец вышли в холл.
Дверь на улицу.
Длинный кульверт вывел их на большую улицу, в район многоквартирных домов.
Невысокая горка и качели с ржавыми цепями виднелись на лесной опушке. Кусты шиповника подрагивали под порывами ветра, мусор несло по земле.
Париза подошла к грязному «Опелю», припаркованному возле десятка других машин. Она отперла дверцу, и Йона сел на пассажирское сиденье рядом с ней.
— Знаете… я просто хотел быть вежливым, когда сказал, что хочу увидеть больше фотографий, — пошутил Йона, однако не получил в ответ и тени улыбки.
Глава 44
Париза Рачен сбросила скорость и повернула на шоссе 229. В молчании они ехали мимо промышленных строений и замусоренных перелесков.
Лицо у Паризы было бледным, губы сжаты. Она сидела, выпрямив спину и держа руль обеими руками.
Йона перестал спрашивать, куда они едут. Они уже давно были вне зоны доступа для его микрофона.
Единственное, что он мог сделать, — это попытаться проникнуть в преступную организацию. Возможно, задача Паризы — привезти его в укрытие террористов.
— Не знаю, на чьей вы стороне, но если Салим попросил передать привет от соседа, значит, это важно, — сказала она вдруг, меняя полосу. — Можете ответить, почему вы не передали настоящее приветствие?
— Я не получил хлеба.
— Хорошо.
Они ехали на одном уровне с длинной фурой; слева замелькала железная ограда, и прицеп мотнуло в сторону порывом ветра.
— Салим дал мне телефонный номер, — сказал Йона. — Вы должны позвонить: ноль сорок шесть восемь девять три ноль сорок и спросить Амиру.