- Наконец ты проснулась, - проворчала Мурзя, поправляя очки.

Она сидела рядом на стуле в своем белом халате и вязала, не отрывая взгляда от спиц.

- А где Смоляков? – хрипло спросила девушка.

- Я за него, - наконец, оторвалась от вязания подруга.

- Ты не за него.

- Вон, - Машка наградила ее усталым взглядом и указала пальцем на бейджик на груди, - фамилию видела? Смоляков-а. По буквам прочесть?

- У тебя другая специальность, Смоляков-а, - проворчала Марьяна.

- Тебе что от него нужно? – Она отложила спицы в сторону и строго взглянула на нее. – Илья тебе все еще ночью сказал: башка твоя в порядке, жить будешь. И жить счастливо, если найдешь себе нормального мужика.

- Про мужика он не говорил, - усмехнулась Марьяна.

- А это уже не диагноз, это назначение. Так в карте и записано: мужика нормального, сильного и крепкого, чтобы как схватил за загривок и отлюбил до умопомрачения. Принимать три раза в день, пока смерть не разлучит вас. – Машка дотянулась и взяла ее руку в свою. - Кстати говоря, мужики твои под дверью дежурят. Каждый в своем углу.

- Ой, - смутилась девушка, - не пускай их. Я не при параде, и это еще мягко сказано.

- Дурочка, ты выглядишь потрясающе. Самое страшное позади – это главное. И твой Димка там вьется коршуном и разгоняет всех посетителей. Способный такой парнишка, не знаю, чего от него все шарахались.

- Думаешь?

- Да. Ты умница, смогла разглядеть в нем талант. Илья перед уходом домой наделил его какими-то супер-полномочиями на целые сутки, так он уже штаны до дыр истер: бегает, всеми командует, достает ненужными анализами. Медсестры тихо матерятся и стараются держаться подальше.

- Он привык докапываться до сути, это хорошо. Очень часто это бывает оправданно.

- У него еще есть время научиться всему. Хорошо, что скоро ты вернешься в строй.

- Постараюсь. – Марьяна облизнула пересохшие губы. – Почему ты здесь, Маш?

- А где мне еще быть?

- Тебе же нужно отдыхать, - она указала на упругий живот подруги, - а ты после смены еще возле моей койки зависаешь.

- Ерунда, - отмахнулась Машка, - мне хотелось быть здесь, когда ты откроешь глаза.

Марьяна покрепче сжала ее руку и улыбнулась.

- Что ты там такое вяжешь?

- А-а, это… - Мурзя посмотрела на вязание. – Это для твоего крестника.

- Моего… кого?

- Да, неужели ты думала, что я кого-то другого могу сделать крестной своего ребенка?

Разглядывая крохотную кофточку в руках подруги, Марьяна почувствовала, как к глазам подступают слезы. Так это было трогательно и приятно.

- Спасибо…

- Я, правда, совершенно не помню, - улыбнулась Мурзя, - как правильно нужно вязать. Ты меня учила сто лет назад, и я успела все забыть, но руки, кажется, и без меня справляются, да и получается, вроде, что-то приличное.

Она подняла не идеальное, но такое милое, почти законченное изделие выше, и они обе уставились на него, не веря, что скоро его будет носить на себе маленький человек.

- Здорово получилось! – Выдохнула Марьяна. – Илья сможет петь ему свою мозговзрывающую Металлику, под которую малыш непременно будет засыпать, как когда-то давно, много лет назад, мой племянник.