— Задело немного.

— Прости, дружище, — сказал Семиренко.

Млынский посмотрел на Зину.

— Если б я знала… — сказала она. — Ложитесь в сани, товарищ комиссар!

— Ложись, Гасан, — поддержал ее Млынский.

— Ну хорошо… Ложусь. Зачем такой шум? — улыбнулся Алиев.

Коноводы подвели лошадей. Семиренко и партизаны сели в седла и сразу же приняли лихой вид.

Млынский крикнул шутливо:

— С новым пополнением ты теперь не соскучишься!..

— Хорошее пополнение. — Секретарь улыбнулся Ирине Петровне и за словом в карман не полез: — А лучшую-то у себя оставляешь. До войны к ней в больницу не лечиться, а смотреть на нее ходили… Ну, бывайте здорованьки! Эх!

Партизаны хлестнули коней и поскакали, только комья снега летели из-под копыт.

Штурмбанфюрер Занге, в расстегнутом кожаном черном пальто, которое он еще не успел привести в порядок после ночной передряги, вошел в приемную начальника отдела безопасности группы армий. Непрестанно звонили телефоны.

— Адъютант бригаденфюрера Вольфа! — сказал, сняв трубку одного из трех телефонов, немолодой оберштурм-фюрер, похожий в своих роговых очках скорее на школьного учителя, чем на гестаповца. — Сожалею, но не могу соединить с ним вас, господин комендант…

Занге решительно направился к дверям кабинета, на ходу отстранив адъютанта, пытавшегося загородить ему дорогу.

Сквозь двойные двери шум не проникал в кабинет бригаденфюрера Вольфа. Здесь, в полумраке (шторы для затемнения на окнах едва были приподняты), царили совсем иные звуки. Глубоко сидя в кресле и упершись в грудь подбородком, бригаденфюрер слушал фортепьянный концерт. В автоматической радиоле «Филипс» мягко, без шипения крутился большой диск пластинки.

— Музыка по-прежнему успокаивает нервы? — спросил вместо приветствия Занге.

— A-а, ты еще жив? — ответил Вольф, взглянув на вошедшего исподлобья, не подняв головы. Вяло шевельнув рукой, он велел адъютанту, стоявшему позади Занге, выйти.

Пока Занге снимал пальто, Вольф приглушил музыку.

— С Новым годом! — сказал Занге, глянув на аккуратную елочку, украшенную цветными шарами и свечками. — Как дети и Герта?

— Спасибо, пока все в порядке. Садись. — Вольф достал из бара, вмонтированного в тумбу стола, бутылку с коньяком и рюмки.

Занге сел. Разливая коньяк, Вольф на секунду задержал свой взгляд на новеньком рыцарском кресте на шее Занге.

— Поздравляю, — буркнул Вольф, подняв рюмку.

— Благодарю, бригаденфюрер. — Занге поправил крест, взял рюмку. — Рад, что будем работать вместе.

— Я получил шифровку с приказом о помощи тебе и содействии.

— Мне нужно встретиться с фон Хорном. Ты можешь организовать это быстро?

— У меня по горло своих забот… — ворчливо ответил Вольф.

— У тебя неприятности?

— Ты о чем?

— Ладно, Вольф. Я ведь прямо оттуда, из этого ада у моста.

— За два с половиной года мы потеряли здесь тысячи паровозов и десятки тысяч вагонов с техникой и людьми. Так что каша у моста, из которой тебе посчастливилось выбраться, — эпизод, вот и все. А неприятности у меня еще будут: пропал подполковник Фридрих Бютцов с секретными документами, и через час мне предстоит доложить об этом командующему, генералу фон Хорну.