– Это то же самое море, – сказала Ясмина. – Но дома оно было границей. А тут – бескрайняя равнина.

Он привлек ее к себе. Ее тело в его руках. Его губы искали ее рот.

– Не здесь.

– Никто не увидит в темноте. И потом, мы же теперь женаты.

– Я боюсь, Мори́с.

– Меня?

– Моря.

Все дверцы кабинок для переодевания были заперты, кроме одной, у которой отсутствовал замок. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к темноте. Лунный свет проникал лишь сквозь вентиляционную решетку. Они слышали дыхание друг друга. Скрип старых досок под ногами. И прибой – тихий, монотонный. Она знала его руки – с самого первого момента от них исходила надежность. Она всегда узнала бы его по рукам. Бережные руки, не совершающие лишних движений. Руки пробрались под ее свадебное платье и медленно, но решительно расстегивали его, пока оно не упало с плеч. Ее тело в лунном свете, ее темная кожа на его светлой. Она закрыла глаза, чтобы лучше его чувствовать. Он глаз не закрывал, чтобы сохранить в памяти этот бесценный момент.

Она ощущала его взгляд на своем обнаженном теле и не открывала глаза, чтобы не смущаться. Если не смотреть, то ничто не найдет щелочку, чтобы добраться до нее, и она будет заодно со своим телом и сможет полностью отдаться теплым потокам, исходящим от его рук. Он не проявлял никакого нетерпения, поспешности и лихорадки, как это было с Виктором. Она приняла его спокойно и с полным доверием. Их тела дышали в ровном ритме прибоя. Ясмина охватила его голову ладонями и притянула к себе, она потерялась в нем, слилась с ним в единое целое. И внезапно увидела его, хотя глаза ее были закрыты, увидела его глаза в лунном свете, глаза, устремленные на нее, как в тот первый раз, когда ее тело сливалось с телом Виктора, а их мысли соединились. Она открыла глаза, на сей раз реально. Вентиляционное окошко над головой Морица, лунный свет на его волосах. Он продолжал на ней двигаться, но она задержала дыхание, будто следовало замереть, притихнуть. Будто кто-то наблюдал за ними.

– Что? – спросил он.

– Ничего.

Мориц замер и прислушался. Все было тихо. Только он и она да шум моря. Он нежно погладил ее по волосам и поцеловал.

– Прости меня, – прошептала она.

– Мне выглянуть?

– Нет. Продолжай.

Она закрыла глаза и крепко стиснула его. Ей снова пришлось изгонять мысль, которая все-таки нашла щелочку. Она целовала его и ласкала до тех пор, пока он снова полностью не вернулся к ней. Ее тело расслабилось. Она больше не боялась, потому что знала, кто за ними подсматривает. Виктор. Он все еще в этом море, думала она, потому что души, умершие раньше срока, не находят себе покоя, они не улетают на ту сторону, к мертвым, они слишком любят жизнь. Она не могла его видеть, но чувствовала его присутствие, когда поцелуи Морица стекали по ее шее вниз, она слышала его в каждой набегающей волне. Теперь его дом тут, думала она, – навечно в прибое. Она мысленно спросила его и услышала ответ. Он соглашался с тем, что она стала женой Морица. Он по-прежнему любит ее, но только издали. Он всегда мог любить ее только издали.