Я понимал, что Горюнов не зря прятался. От всех, в том числе и от меня. Или это уже была не моя проблема, вообще-то говоря? И пора передавать эти дела другому, более удачливому «важняку»?

На месте генерального я бы так и сделал – гнал бы Турецкого в шею! В шею и под зад одновременно! Что я толкусь на одном месте и талдычу себе и окружающим о каком-то Робин Гуде, будто бы мстящем за своих товарищей? Он ведь вошел во вкус! Его никто не может узнать, поскольку наверняка он изменил свою внешность после того, как мы с ним столкнулись нос к носу в театре. Ах, он так сентиментален! Не может же он, посещающий оперу, мочить всех подряд, как какой-нибудь маньяк!

Может, еще как может. Уже девятый труп. Попал опять в затылок. Будто издевается: ну что же вы? Слабо вам всем: ФСБ, МВД и прокуратуре – схватить меня и растоптать?

Вот он я! И почерк мой никуда не делся. И пальчики, и винтовки мои… Ловите, ребята! Если сможете.

А ребята – не могут. Ковыряют в носу и гадают: когда и кого он убьет сегодня-завтра? Тем же способом. Хоть в первопрестольной, хоть еще где…

Нет, надо что-то решительно менять в нашей следственной машине! Ну где они все? Куда попрятались? Даже посоветоваться не с кем.

Я заглянул в соседнюю комнату, где обосновалась Лара.

– Лара, девонька, только что был здесь Слава Грязнов, или мне привиделось?

– Что это вы сегодня такие ласковые? – спросила она, передразнивая меня. – Никак снова неприятности? А Вячеслав Иванович вышли покурить. Дождись, говорит, когда Турецкий созреет для разговора, сразу позови.

– Так зови, – сказал я. – А Володя Фрязин где?

– Тоже, поди, спрятался от страха, – засмеялась она, и тут в дверях появился Володя.

– Ничего я не прятался! – сказал он обидчиво. – Я только приехал. Пробки сплошные…

Я пригласил его к себе в кабинет. На Володе буквально лица не было. Очень переживает по поводу происходящего. Хотя сделал он все, что мог. Я так и сказал ему.

– Только без паники. Совесть наша чиста. Мы сделали все возможное…

– Но не сделали невозможное, – ответил он, по-стариковски вздохнув.

– Кто это не сделал невозможного? – ворвался в кабинет Грязнов. – Да мои ребята… – он задыхался от гнева, – день и ночь… а эти…

– Кто – эти? – спросил я.

– Не слыхал еще? Дело передают в следственное управление ФСБ! Все наши материалы подлежат передаче. То есть их к нам не подключают, а нас от них отключают! Ты понял? Они используют все, что мы добыли, и, если благодаря нам его поймают, вся слава – им!

– Только без эмоций, – сказал я. – Официального распоряжения от генерального я не получал. Ты от своего министра, как я понимаю, тоже.

– Дело уже решенное… – махнул рукой Грязнов. – Знаю из достоверных источников. Была коллегия в ФСБ по этому делу с участием самого премьера. И твой генеральный был там, и Костя, и мой министр… Принято решение все материалы передать им. Раз следственная часть прокуратуры не справилась, пусть работают следователи безопасности.

– Только я бы не торопился посыпать голову пеплом, – сказал я. – Пусть обломают себе зубы, если думают, что этот орех легко расколоть. Этот парень не промах. А в нашей столице спрятаться можно где угодно. Где-нибудь в Самаре мы бы его давно накрыли. Но где искать в десятимиллионной Москве?