В стеклянные вращающиеся двери вливался поток покупателей, не меньший поток – с сумками, коробками, покупками – изливался наружу.

– Вспомните, пожалуйста, может, видели? Девушка невысокого роста.

– Вон стоянка, какие-то девицы в машины садились.

– В какие еще машины?

– В такси села одна, другая в черный джип и еще в какие-то – тут постоянно подъезжают. Столько народа, – охранник глянул на Эдуарда Цыпина, на букет роз. – Что, парень, невеста сбежала? Бывает и такое. Но они всегда потом сами возвращаются. Расслабься.

Настала суббота, горожане дружно двинулись на дачи, за город, на природу. И тем безрадостнее и безотраднее казалось полковнику Гущину задуманное.

Вместе с двумя сотрудниками розыска приехал он утром в Главное управление ГИБДД. Тот шкурный вопрос насчет «лишения прав» жены «источника информации» тоже предстояло решить, но это Гущин оставил на потом. А сначала…

Они поднялись в кабинет к заместителю начальника управления, дежурившему в выходной день «от руководства». Беседа длилась около получаса, затем все на лифте спустились в подвал – в архив.

– Вот наше хозяйство былых времен, – сказал заместитель начальника, когда они вошли в огромный зал архива, тянущийся под зданием и дальше, – стеллажи с ящиками, насколько хватает глаз. – Тут вся картотека автотранспорта с тридцатых годов. Тут все вручную, как раньше, в базу данных все это вбивать – жизни не хватит.

Тусклый свет люминесцентных ламп, включенных «через две» в целях экономии выходного дня, стеллажи, стеллажи, стеллажи, ящики с картотекой.

– Нас интересуют 1986–1991 годы, – сказал Гущин.

Подошел сотрудник архива.

– Это сюда, – он повел их вглубь.

И они как-то сразу потерялись в этом бесконечном лабиринте картона, дерева и пыли.

– Вот, это здесь.

Стеллажи, стеллажи, полки, ящики с карточками.

– Нас вообще-то конкретно 1990 год интересует, кому в то время принадлежала машина, фамилия владельца, – Гущин кивнул своим оперативникам: вот вам и задание, ребята, на выходные.

– Тут, на этих стеллажах.

– Но у нас конкретные номера машин.

– Так ищите. Смотрите карточки, там перепутано может быть. А номера на машины регистрировались когда, в каком году?

– Понятия не имеем.

– Так это надо тогда все смотреть, а не только один год, может, машина куплена была на много лет раньше, может, номера менялись.

И то верно.

Информационный массив подавлял.

Гущин снова кивнул своим подчиненным – дерзайте. Оба сыщика поплелись к стеллажам и вытащили первые попавшиеся ящики.

Карточки, карточки, карточки – туго набитые, слепившиеся между собой кусочки картона, заполненные вручную.

– Ну, удачи вам, коллеги, – замначальника управления ГИБДД как-то сразу заторопился. – Тут вам в несколько смен придется работать, я распоряжусь, чтобы в архив ваших сотрудников пускали беспрепятственно.

– Так они останутся, а я с вами поднимусь, у меня к вам еще одно дело, коллега, окажите помощь, – Гущин с тоской окинул взглядом необъятный подземный зал.

Самая проклятая на свете работа для сыщика – лопатить архив.

Шуша застонала и перевернулась на спину. Она лежала на чем-то твердом, телу не холодно лежать, а вот ноги закоченели. Она поджала их под себя.