Бум! Бум! Бум!
Вновь вспухли белые облачка над шведской пехотой, собирая кровавую жатву.
Пехота подошла на триста шагов к противнику. Дмитрий сделал отмашку, и батарея полевых орудий замолчала. Изрядно разогревшиеся стволы начали охлаждать и чистить от нагара. Но мягко, бронза все-таки — не ровен час, и развальцуешь чисткой.
Пауза.
Московские легионеры застыли напротив шведских наемников.
Секунд на десять, не больше.
Именно это время было необходимо для того, чтобы зарядить 3-фунтовые «Единороги» дальней картечью.
Бах! Бах! Бах!
Окутался весь фронт беглым залпом трех с гаком десятков орудий.
Далековато для картечи. Но она дальняя… да по пехоте.
Пауза.
Полковые орудия стали перезаряжаться.
— Атакуйте! Атакуйте! Чего вы ждете? — крикнул Карл достаточно громко, чтобы его услышали. — Они же расстреляют вас!
Мгновение. И шведская пехота пришла в движение. Коробки пикинеров и мушкетеров медленно пошли вперед, ощетинившись пиками. Но выйти на дистанцию действенного огня им не удалось. Линейная пехота легиона открыла огонь. Компрессионные пули давали довольно существенное преимущество в дальности, а бумажные патроны — в скорострельности.
Залп.
Залп.
Залп.
Залп…
Перемежаемые беглой стрельбой 3-фунтовых «Единорогов».
Шведская пехота замерла.
Заколебалась.
Психологически очень сложно идти по трупам своих товарищей, многие из которых еще не совсем умерли. А местами даже стонут и матерятся. Да еще под таким плотным обстрелом.
Залп.
Залп.
Залп.
Работали легионеры словно механизмы.
Очередной удар полковых орудий.
И шведская пехота побежала. Даже у ее высокой стойкости есть технические пределы. Карл же молча развернулся и поскакал прочь — в Новгород. Битва была проиграна.
Глава 4
28 мая 1607 года, Новгород
Новость о разгроме Карла взбудоражила город до самых его основ. Тем более что король не стал задерживаться и, собрав остатки собственно шведского гарнизона, отправился к Нарве. Как говорят — собирать новую армию. На хозяйстве осталось только три князя: Иван Михайлович Воротынский, Андрей Васильевич Трубецкой и Андрей Васильевич Голицын. Яркие и видные представители Смутного времени. Те самые, что состояли в Семибоярщине. Впрочем, это знал только Дмитрий. Для остальных они были либо предатели, либо оппозиционеры, сражающиеся за правое дело. Тут все зависело от личных воззрений того, кто оценивал.
Вот эти трое и сели в крепости Новгорода при личных дружинах. Плюс — кое-кто из числа новгородских сторонников. Небольшие силы, прямо скажем. Отступать было некуда. Карл ясно дал понять: не удержат город — потеряют голову. А после того, что они увидели там, под Валдаем, уверенности в своих силах у них не было… Совсем… Особенно теперь, когда ушли шведы. С ними-то они, может, и продержались. Без них — оборона превращалась в прекрасный способ разозлить медведя перед обедом. Его обедом.
Горожане волновались.
«Шведский выбор» уже не выглядел таким интересным и перспективным. Да и угрюмое настроение князей было прекрасно видно. Люди предвкушали страшный разгром, который учинит сын Ивана Грозного. И думали, как поступить. Бежать ли из города или пойти — повиниться? Так и колебались…