Каков был естественный ход ее развития? Экономическое укрепление власти центра вело к тому, что региональные дружины все сильнее становились зависимы от монарха. На каком-то этапе они плавно переходят от феодальных дружин к полностью наемным ротам, живущим с довольствия, выплачиваемого монархом. То есть точно так же, как и в Европе. То есть к началу — середине XVI века дружинная кавалерия должна была превратиться в более легкий аналог кирасирских отрядов Европы — этаких восточных крылатых гусар. Сильных, управляемых и прекрасно подготовленных всадников, способных и в правильном бою сражаться, и степь гонять.

Однако в 1472 году Великой княгиней Московской становится Софья Палеолог, а вместе с ней и масса советников. Впрочем, и она сама была не лыком шита. Прибыв в Москву, она взяла в оборот своего мужа и развернула поистине масштабные реформы. Чего стоит только одно мощение кремля? Именно она была автором концепции «Москва — третий Рим» и выдумщицей липовой генеалогии Рюриковичей, выводя ее от несуществующего сынабрата императора Октавиана Августа.

Впрочем, остановимся на военных реформах и связанных с ними делах.

Зоя (Софья) Палеолог настояла на внедрении системы помещиков (поместного ополчения) по образцу, существовавшему в Византийской империи, Османской империи и прочих «цивилизованных странах». Тот факт, что данная схема к концу XV века устарела чуть более, чем полностью,[91] она проигнорировала, как и слабый уровень экономического развития региона, не позволяющий выставлять такое ополчение с хорошим снаряжением.

В итоге дружинная кавалерия была ликвидирована. А вместо нее появилась поместная. От средней (линейно) она перешла к легкой, ибо пересела на куда более дешевых легких лошадей. Доспехи в основной своей массе тоже были утеряны. Кольчуга стала не минимумом, а максимумом для многих. Большинство же довольствовались стеганым халатом. Таким образом кавалерия Московской Руси практически полностью утратила способность к правильному бою в полевых сражениях, скатившись до классической степной кавалерии.

Важным фактором было то, что такой подход к комплектованию порождал полное отсутствие интереса помещиков к службе и военным кампаниям. Они с другого жили. Их больше волновало, сколько морковки у них вырастет в феоде, чем дело государево. Ему надо — пусть сам и занимается. А им довольно и показухи, чтобы просто отвязались. Но не это главное. Помещикам выдавалась земля с крестьянами, живущими на ней. Ведь не сами же они ее должны обрабатывать. Земля разбежаться не может, а вот крестьяне — только в путь. Поэтому в первые же десятилетия насаждения поместной системы стало бурно расцветать крепостное право, всемерно ограничивая крестьян в уходе с земли. Что, в свою очередь, страшно ударило по и без того слабой экономике Московской Руси. Дополнительным «бонусом» стало существенное усложнение проведения военных операций из-за решительного роста логистических проблем в плане марша, управления и снабжения.

Иными словами — внятную кавалерию мы потеряли. А что с пехотой?