— Славная победа! — восторженно произнесла королева. — Император не собирается выступать против османов?

— Пока нет, Ваше Величество, — произнес посол. — Не сейчас. Пока он сражался с Гераем, у него в тылу вспыхнуло восстание, поднятое Василием Шуйским.

— Серьезно?! — воскликнул Филипп. — Но почему?! Он выглядел вполне разумным.

— Имело место досадное недоразумение. Император по какой-то причине не послал в столицу весть о своей славной победе. Вот все и подумали, что он либо погиб, либо скоро будет убит превосходящими силами. Василий вступил в конфликт с супругой императора. Она была законной государыней, но он считал иначе, опираясь на более древнее право. Да и время было сложное. Державе требовалась крепкая мужская рука. Они повздорили. А дальше уже никто не пожелал отступить. Василий поднял против императрицы войска, собранные им для обороны столицы. Попытался взять укрепленный Императорский дворец. Но не удалось. Преторианцы — личная гвардия императора — сумели удержать этот рубеж обороны и уничтожить его артиллерию. После чего он устроил изрядное задымление и стал травить защитников дворца дымом.

— О Боже! — воскликнула королева. Она хорошо знала Василия и не ожидала от него такого поступка.

— В дыму погибли мать императора, его сын и жена. Однако жену он воскресил…

Долгая вязкая пауза.

Все в зале медленно-медленно переваривали услышанное.

— Что? — наконец переспросил герцог Лерма.

— Воскресил. На глазах толпы и церковных иерархов. Там присутствовал Патриарх Москвы и всея Руси и отец Муцио — высокопоставленный представитель ордена иезуитов. От него, кстати, у меня с собой и письменное свидетельство о происшедшем, дабы никто не усомнился.

— А ты там был? — спросила Маргарита Австрийская.

— Конечно. Все произошло на моих глазах.

— И… как это было?

— Странно… — чуть подумав, ответил посол. — Император выскочил из дворца сам не свой с ее бездыханным телом на руках. Положил на землю и начал делать что-то непонятное. Вдыхал ей в рот воздух. Как-то странно давил на грудь. Нам всем показалось — он с ума сошел от горя.

— А молитвы? Молитвы Господу он возносил? — уточнил король.

— Молитвы? — задумчиво переспросил посол. — Да, наверное, ЭТО можно назвать молитвой. Он не просил Бога явить милость. Он угрожал ему расправой, если тот этого не сделает.

— Что?! — По залу прокатилась волна удивления.

— Отец Муцио говорит, что Господь, видя столь тяжелое горе, решил сжалиться над ним, явив свое человеколюбие и милосердие. И в тот самый момент, когда Патриарх уже начал предпринимать какие-то действия, чтобы прекратить это безумие, Марина ожила. Хрипло вздохнула и зашлась кашлем. Говорят, она потом болела. Не каждый день же умираешь. Но уже спустя пару месяцев выглядела вполне здоровой и свежей.

— Это какая-то страна чудес, — покачал головой Филипп.

— Дальше творились дела не менее значимые, — продолжил посол. — Там ведь часть иерархов Русской православной церкви поддержали Шуйского, избрав воровским способом нового Патриарха. Незаконного, разумеется. Вот император и созвал Поместный собор, на котором произошла масса странных вещей… — произнес посол, начиная удивительное повествование.