– Но хоть поговорить с ней могу?

– Ермолина, ты хочешь, чтобы Аню опять сцапали? – Она огорченно покрутила головой, я смягчился и выдал ей задание: – Соберешь немного вещей для сестры, положишь в рюкзак и будешь ждать моего звонка.

Ушел я после второго урока, остановившей меня на выходе классной соврал, что собираюсь к врачу, потому что после удара временами сильно болит голова.

– Елисеев, ты с этим делом не шути, – обеспокоенно сказала она, но не успел я удивиться переживаниям за мое здоровье, как она добавила: – Тебе завтра на олимпиаду ехать. И как ты с больной головой или под таблетками?

– Как-нибудь, Леонида Викторовна, – подпустил я в голос трагизма. – Не могу же я подвести родную школу?

– Вот именно, Елисеев, что не можешь. Чтобы завтра был как штык и совершенно здоровый.

– Будет сделано, Леонида Викторовна, – вытянулся я во фрунт, имитируя военную выправку.

– Иди уж, - махнула она рукой. – И чтобы завтра не опаздывал.

Я кивнул, не желая дальше попусту болтать, и выскочил из школы, которая меня чем дальше, тем больше тяготила массой внезапно навалившихся обязанностей. При этом не давая почти ничего в обмен. Непорядок.

На ветровку у меня ушли все подарочные деньги, но теперь я выглядел настолько прилично, насколько это вообще можно сделать с моими нынешними доходами. Теперь мой путь вел прямиком к Лазаревым.

Где находится их главное здание, я узнал раньше, как и график работы старшего Лазарева. К отцу обращаться я не собирался: все равно он решение такого уровня не примет, а общаться с ним больше необходимого я не хотел.

К проходной я подошел после одиннадцати и сказал заступившему мне дорогу охраннику:

– Добрый день, я хотел бы встретиться с Андреем Кирилловичем Лазаревым.

– С ним много кто хотел бы встретиться, – криво усмехнулся охранник, – но вас, молодой человек, нет в списке допущенных в это здание, поэтому увы…

Он дурашливо развел руками, даже не думая браться ни за пистолет, ни за артефакт, который у него тоже был. Недооценивание соперника – одна из главных причин проигрышей сражений. Я мог бы совершенно спокойно пройти мимо него, но тогда Лазаревы узнали бы о той части моих секретов, которые я им доверять не планировал. Нет, в крайнем случае можно прорваться, используя магические техники, но только в крайнем случае, когда все дипломатические методы себя исчерпают.

– Видите ли, я его внук, Елисеев Ярослав Кириллович, – спокойно пояснил я охраннику и достал паспорт в подтверждение своих слов, – Я не собираюсь надоедать своему занятому деду, но хотел бы коротко с ним переговорить. Разговор важный не только для меня, но и для Лазаревых, поэтому не могли бы вы узнать у секретаря Андрея Кирилловича, не найдется ли для меня пару минут?

Охранник посмотрел на меня, потом на мой паспорт, потом опять на меня. Мысли, которые вертелись у него в голове, я прочитал бы без всяких ментальных техник. Лошадкой я для него был темной. С одно стороны внук, с другой – непризнанный и явно не поддерживаемый кланом. Раньше я встречи с родственниками не искал и в черном списке меня не было, но стоило ли ради меня беспокоить самого главного в этом здании?