— Я рассказал твоим родителям, что встретил тебя. На самом деле, они не совсем такие, какими кажутся. Они тоже переживают ваше расставание. Просто… — дядя Володя запнулся, подбирая подходящие слова. — Просто они слишком большое значение придают старым никому не нужным традициям. Но твой отец просил передать тебе, что ты можешь приехать в любое время к ним в гости.

— И им не будет за меня стыдно? — опять не удержался я от колкости. — А что скажут их друзья, знакомые? А не пострадает ли от этого репутация моего отца? А как на это отреагирует дед?

Дядя Володя выслушал мои слова и совершенно спокойно ответил:

— Поверь, Роман, не так-то просто расставаться с вековыми стереотипами. Сам факт, что они пригласили тебя в гости — уже многое значит. Они готовы идти навстречу. Они готовы меняться. Дело теперь за тобой — примешь ты их приглашение или нет.

— Конечно, приму, — ответил я. — Вы даже не представляете, как я хочу увидеть Андрея и Машу. Когда это можно сделать?

— Через три дня я поеду в Петербург, могу взять тебя с собой.

— Буду очень признателен.

— Но я выезжаю рано утром.

— Хоть ночью. Просто скажите, где и во сколько мне нужно быть.

— Ты живёшь в общежитии Кутузовки?

— Да.

— Ну вот будь готов в семь утра. Я за тобой заеду. А теперь расскажи мне, как ты устроился в академии? Как учёба? Каких успехов добился? Как, вообще, жизнь у тебя в столице?

Я принялся рассказывать о жизни в Новгороде и учёбе в академии, опуская некоторые детали, вроде моего похищения и нескольких попыток меня убить. За разговорами и обедом незаметно пролетели полтора часа. Перед тем как расстаться, дядя Володя ещё раз напомнил, чтобы я не забыл через три дня ровно в семь утра, быть готовым к поездке в Петербург. Это напоминание однозначно было лишним — забыть о предстоящей поездке домой было просто невозможно. Я был уверен: все эти три дня я только и буду делать, что думать о ней и готовиться к предстоящей встрече с родными.

Только я вернулся в общежитие, как позвонил Милютин и сообщил, что в шесть часов за мной заедет его личный водитель, чтобы отвезти в управление КФБ. Я посмотрел на часы — было без двадцати шесть. Предупредил Милу, что мне нужно ещё на пару часов отлучиться и не спеша направился к главному корпусу дожидаться машину.

Водитель Милютина мало того что привёз меня в управление, так ещё и проводил в кабинет к шефу. Иван Иванович пребывал в хорошем настроении или хотел, чтобы я так думал. Едва я зашёл в кабинет, он улыбнулся и сказал:

— У меня для тебя хорошая новость, человек в банном халате! Орки решили лишний раз не накалять обстановку и не портить отношения с Александром Петровичем. Они простили тебе разрушенный блокпост, вывороченную дорогу, уничтоженный кусок леса и сняли все обвинения. Разумеется, парковщику и хозяину внедорожника мы выплатили компенсации, а вот ущерб, нанесённый области, нам простили. С чем я тебя ещё раз поздравляю! Так что можете с Егором Андреевичем оставить ваши попытки научить тебя строить ледовую дорогу на десятом уровне. Никаких следственных экспериментов не будет.