В те теперь уже далекие годы вряд ли кто в России и за ее пределами мог предположить, что этот внешне неброский человек и далеко не Геракл по комплекции обладает недюжинным умом, неимоверным терпением, самообладанием и непреклонной волей, окажется способен буквально за волосы вытащить страну из, казалось бы, неминуемого небытия, загасить пламя гражданской войны на Северном Кавказе и за 14 лет произвести чудо в экономике.
Первый свой внешнеполитический шаг Путин сделал в отношении Абхазии. Она стала тем самым оселком, на котором он продемонстрировал эти свои качества. Подобно легендарному Лаокоону, молодой премьер, опутанный по ногам и рукам «семьей» и остальной кремлевской камарильей, совершил отчаянно дерзкий и поразительный по своей дальновидности ход. В сентябре 1999 года Путин волевым решением разрубил удавку на шее Абхазии, задыхающейся в течение 5 лет в тисках жесточайшей блокады, введенной с подачи Шеварднадзе главами стран СНГ. Он отменил значительную часть действовавших против нее санкций, позже поддержал выборы президента — В. Ардзинбу, затем Акт о государственной независимости Абхазии, принятый 12 октября 1999 года, а в ноябре поставил вопрос о введении визового режима между Россией и Грузией, за исключением тех территорий, население которых было дружественно к нашей стране (имелись в виду Абхазия и Южная Осетия. — Авт.).
В Вашингтоне и Брюсселе решительность и смелость молодого премьера не остались незамеченными. Это заставило мировых политических тяжеловесов более внимательно присмотреться к «мистеру Путину» — он оказался далеко не «друг Борис». Его первые шаги на южном направлении — фактическое признание независимости Абхазии, быстрый разгром банд Басаева и иностранных наемников в Дагестане, локализация военного конфликта в Чечне — сказали Западу: в России появился политик, способный отстаивать национальные интересы, и эти интересы теперь уже простираются за ее границы.
Над проектом «большой трубы» вновь нависла опасность. В Вашингтоне и Брюсселе поспешили раскошелиться, чтобы защитить свои интересы в этом регионе. Сотни миллионов долларов беспроцентного займа пришли в нищую, разоренную войнами Грузию. С их помощью в антирусском духе осуществлялась промывка мозгов молодежи, интеллигенции и готовилась проамериканская правящая элита.
Вслед за деньгами в Грузию потянулись не только «дикие гуси» — наемники всех мастей, а и американские, турецкие, французские и британские военные специалисты. На бывших советских базах из полубандитского сброда «Мхедриони» («Всадники»), залившего кровью Южную Осетию и Абхазию, они готовили будущую охрану «большой трубы». Их бывшего командующего, вора в законе Д. Иоселиани, которому в свое время не гнушался пожимать руку Д. Бейкер, за ненадобностью отправили в более привычное для него, чем правительство, место — в тюрьму.
Ставки Грузии как ключевого игрока в геостратегическом проекте США и ЕС взлетели вверх. Теперь в Вашингтоне и Брюсселе Шеварднадзе принимали как самого желанного гостя. А он, видимо, посчитал, что поймал самого господа «за бороду» и позволил себе расслабиться. Новый же претендент на роль смотрящего на Южном Кавказе — США ожидал от него большего — активных действий по расчистке «строительной площадки» вокруг «большой трубы». Но пока на выходе из нее сидел «аджарский лев» — А. Абашидзе, поглядывавший в сторону Москвы, а с севера нависали «сепаратистские режимы» Абхазии и Южной Осетии, угроза срыва проекта транспортировки углеводородов была велика. Поэтому Вашингтон и Брюссель потребовали от Тбилиси более решительных действий против сепаратистов. Хитрый Белый Лис остался верен себе и решил выполнить эту задачу чужими руками. Благо под рукой находился так милый его сердцу «очень интеллигентный человек» — Руслан Гелаев. Тот самый Гелаев, который в 1992 году воевал на стороне абхазских ополченцев против войск Госсовета Грузии. Воистину пути дьявола неисповедимы.