Ниже, в нескольких абзацах, попытаемся набросать возможную родословную славянских богов. Чтобы не испугать читателя обилием незнакомых имен, будем использовать только те, которые знакомы ему по истории России (в скобках – западнославянские параллели).
Море-океан (или Многоглазая пучина) – подобие древнегреческого Хаоса или скандинавского Имира – порождает первое поколение богов: Стрибога (Стриба), Погоду (Подагу), Ящера (Йешу, Йесу) и Цецю (Цизу).
Затем первое – второе: Трояна (Триглава, Триглу), Рода (Световида), Дивию. Это боги стихий, неба, ветра, плодородия. Они стояли у самого возникновения мира.
Наиболее известно третье поколение небожителей, представленное такими колоритными фигурами, как Велес, Яга (Ния), Сварог (Свор), Лада.
Четвертое поколение богов, сыновей и дочерей Сварога и Лады, носит обобщенное имя Сварожичей. Это, прежде всего, Перун – громовержец, Даждьбог (Радегаст) – «подающий» удачу, Макошь, или Марена (Морана).
Самые юные славянские боги, представители пятого поколения, – дети Перуна и Маланьицы (Летницы) – Ярило (Яровит) и Дзевоя (Девана). Впоследствии они обратились в карнавальных персонажей.
Оригинальными представляются древнерусские девы-вестницы (Карна, Желя, Обида), а также олицетворения черт человеческого характера (Лень и Отеть), жизненных обстоятельств (Лихо).
Кроме того, в славянский Олимп, на правах нимф и сатиров, входили берегини (Доля, Недоля, Судьба), русалки (навки, вилы), упыри, лешие. Знал он также и героев полубогов, своих Гераклов и Зигфридов: Вольгу, Святогора, Крока, Кия, Крака, Илью (Олия, Олимара, Велимира), Селяниновича (Микулу) и др.[42]
Пребывая во тьме незнания истинного Бога, славяне поклонялись своим идолам. Не являлись исключением человеческие жертвоприношения. Из текста летописи, при том, что это, конечно, может быть преувеличение Нестора, мы знаем, что в жертву Перуну приносили «отрока и девицу». Подобные кровавые обряды, впрочем, были даже у классических греков в V веке до н. э., о чем сообщает Фукидид.
Боги древних славян были бессмертными человекоподобными существами, связанными узами родства. Вот, к примеру, описание полабской богини Сивы (Живы): «Это прекрасная женщина в зеленом венке. Ее плечи украшены золотом и серебром, груди – цветами. В одной руке, у лица, она держит лилию, в другой – золотое яблоко и кисть винограда. Нагая кожа женщины отливает всеми красками утра, а ниспадающие до колен роскошные волосы служат ей одеждой».
Еще в XIX веке белорусы представляли себе Перуна в образе мужчины с черными волосами и золотой бородой. Вооруженный мечом и стрелами-молниями, он летит на огненной колеснице, либо на огромном каменном жернове. При этом, как и германского Одина, Перуна сопровождает грозная дружина духов, принимающих облик всадников или хищных птиц.
Тем не менее до сих пор существует мнение о славянской мифологии как мифологии без прописанных образов богов и сюжетных мифов. Чтобы показать несостоятельность подобной точки зрения, приведем несколько примеров.
Миф о Свароге и его сыне Даждьбоге сохранился в «Повести временных лет» Нестора. Даждьбог, уже в преображенном виде царевича, у которого руки по локоть в золоте, действует в целом ряде русских сказок и былин (в последних он называется Михайло Потыком). В героях одной из сказок, о человеке-соколе и прекрасной королевне Марье Моревне, даже неспециалист легко узнает Перуна и Морану. Образ Велеса трансформировался в образы князя-чародея Волха Всеславьевича и сказочного Кощея, образ Макоши – во мрачноватую Пятницу, наказывающую тех, кто прядет в неурочное время, образ Яги – в старуху-людоедку Бабу Ягу. Кроме того, сохранились карпатские легенды о Велесе, этом славянском Локи.