Во-вторых, образы трех богатырей – Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича носят собирательный характер. В них смешались языческие и исторические персонажи позднейших эпох. Самым древним предшественником Ильи Муромца следует считать Илью Моровлина (Муравленина). Собственно былинный Илья Муромец включает в себя образы святого Илии Печерского и казака Илейко Муромца. Известен князь X века Олег Моравский. В «Саге об Олаве Трюггвасоне» упоминается некий Олий Русский. В «Деяниях данов» – Олимар (Олимир, Велимир?). Христианское имя «Илья», очевидно, было просто переогласовкой ставшего со временем непонятного, но близкого по звучанию, языческого имени. Логично предположить, что изначально Илью Моровлина звали Олием Моровлином.
Добрыня – воевода Владимира Святославича, по некоторым указаниям, сын Малка Любечанина, и Добрыня Никитич – близкие, но разные персонажи. Согласно былинам, Добрыня – родом из Рязани (первоначально, Резана, Резанова города), был сыном местного воеводы Никиты. В христианскую эпоху языческое имя-прозвище правителя – Резан – было забыто и сохранилось только в названии самого города.
Алеша Попович – самый младший из богатырей. Еще дореволюционные исследователи обратили внимание на то, что первоначальной формой имени Алеша было славянское Лешко (встречается в польских хрониках). По мнению Л. Прозорова, прозвище Попович также соответствует западнославянским и северорусским вариантам: Попялов, Попельвар, Попельчек.
В-третьих, поскольку речь идет об эпохе новгородской старины, когда северной столицей Руси правил другой Владимир, Владимир Старый (или Владимир Всеславич), не следует отождествлять предшественников трех богатырей с их более известными потомками. При том, что Олий Моровлин, Добрыня Резанович и Лешко Попялов «притягивают» к себе большинство наиболее архаических былинных сюжетов с участием Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича.
Сложно переоценить значение «Сказания о Словене и Русе…» (дошло до нас в рукописи XVII века), где, пусть и в псевдоисторической манере, упоминаются отсутствующие в «Повести временных лет» (XII века) предшественники Рюрика: князья Словен Старый, Рус, Илмера, Гостомысл.
Уже в XVIII столетии русским ученым В. Татищевым к ним были «добавлены» Вандал, Владимир Старый, Буривой (VI–VIII века). К сожалению, оригиналы источников, использованных В. Татищевым, впоследствии были утеряны. Словно дразня наше любопытство, еще больше имен называют германские саги и хроники: Гертнит, Гирдир, Вилькин, Илиас, Озантрикс, Вальдимар, Веспасий, Ендвинд, Иарн, Радбарт, Рандвер, Дий, Даксо и т. д.
Хотя со времен Н. Карамзина, автора известной «Истории государства Российского», сделанные В. Татищевым выписки из Иоакимовской летописи считаются малодостоверными, есть и противоположное авторитетное мнение профессиональных историков о том, что ряд фактов, приведенных в Иоакимовской летописи, не мог быть известен российским ученым XVIII века, но подтверждается другими источниками.
Здесь, однако, следует сделать важное замечание. Неправильно вдаваться и в другую крайность, умалять значение Киева, Галича, Волыни и Чернигова, словом, юго-западной Руси. Тем не менее даже данные В. Татищева неполные. Российский историк XVIII века немногим больше дополняет «Сказание о Словене и Русе…». Знания о генеалогической линии пра-Рюриковичей (или, точнее, Словеновичей), едва раскрывшись, прерываются на Изборе, сыне Владимира Старого, потомке Словена и Илмеры, якобы во времена скифов и Рима выше по Волхову основавшего Новый город, или Новгород.